Шантаж девственницы (ЛП)

Я решаю копнуть глубже и заглянуть в социальные сети ее студенческого оркестра. Там мне повезло больше, и я нахожу обрывок информации. В нем перечислены имена и даты некоторых из их общественных мероприятий, но я не вижу упоминания имени Фелисити. Когда я пролистываю некоторые фотографии класса, я мельком вижу ее сзади. По крайней мере, знание того, где она находится, немного облегчает боль. Лучше знать, что она в безопасности, чем ничего не знать.

После поиска в ее колледже я ищу одного из своих знакомых, который в прошлом работал для меня. Я делаю быстрый телефонный звонок Эдварду Одому и прошу его узнать все, что он может, о Фелисити. Мне нужно, чтобы кто-то ее увидел. И мне это нужно, начиная со вчерашнего дня.

Закончив наш быстрый разговор и объяснив, что мне нужно, я ложусь в кровать и думаю о ней.

Это все, чем я могу заниматься в последнее время, так что это несложно. Самое трудное наступает тогда, когда мой член не перестанет болеть из-за нее, сколько бы раз я не касался его. Я так много раз дрочил, что мой член уже надоел мне. Я не дрочил годами, просто предпочитал обходиться без этого. Я не похож на большинство мужчин с непреодолимым желанием кончить. Когда я кончал, мне нравилось, что кто-то делал это со мной тоже. Но того, кого я хочу больше всего, нет здесь, и мой член, кажется, этого не понимает.

Сунув руку под простыню, я начинаю его тереть. Это не похоже на ощущение ее бархатной киски, обернутой вокруг него, но я пытаюсь симулировать. Я думаю о том, как приятно было проникнуть в нее, и как сильно я хочу сделать это снова.

Проснувшись на следующее утро, я был так зол на себя. Я так легко запал на нее и так завидовал каждому мужчине, который когда-либо делал это до меня. Меня тошнило, думая обо всех мужчинах, которым она могла позволить прикоснуться к ее драгоценному телу после того, как я ушел в тот день. Думая о чьей-то руке на ней. Мне было все равно, спала ли она с десятью тысячами мужчин до меня, я просто не мог вынести мысли, что кто-то другой сделает это, когда меня не будет.

В то утро я метал в нее молниями ненависти, и мне нужно было исправить это. Мне нужно было объяснить, почему я расстроился. Мне нужно было сказать ей, что все то, что я чувствовал тем утром, сильно меня зацепило, вещи, которые я не чувствовал годами, вещи, которых я никогда не ощущал. Я не собирался просто ускользнуть из ее жизни и стать еще одним очередным мужчиной, лежащим у ее ног, когда она захочет. Я собирался остаться с ней навсегда, и ей нужно было привыкнуть к этой идее. Притом всем.

Я заставлю понять Фелисити. Ее отец тоже поймет. Я никуда не уйду, а она просто смирится с этим.

Я грубо сжимаю свой член, наказывая себя за то, что так легко отпустил ее. Если она снова окажется в моих руках, она не сможет уйти. Точно.

Глядя на стул у кровати, я вижу аккуратно сложенную простыню с небольшим красным пятном. Вид ее девственной крови и осознание того, что я первым получил ее вишенку, заставляет меня кончить на руку и живот. Я схожу с ума от осознания, что, хотя она, возможно, и не хранила ее для меня, я все же получил это. Ее девственная плева была моей, и я сохраню эту простыню, как знак победы.

Может, мне стоило относиться к ней более нежно, раз уж это произошло с ней впервые. Но, когда я вытираю свою сперму, я не могу представить, чтобы все было по-другому. Она была такой отзывчивой и такой нуждающейся подо мной, и от воспоминаний о деталях мой член снова набухает.

***

Я переживаю следующие несколько месяцев, и, прежде чем я это осознаю, наступает май. Большую часть времени я чувствую себя зомби: просто хожу, как человеческая оболочка. Еженедельно я получаю новости о Фелисити от Эдварда, но ничего не изменилось. Она не прилетела домой на весенние каникулы, и я начинаю волноваться. Эдвард говорит мне, что она одиночка и не участвует ни в чем, кроме своей музыки. Я считаю это хорошим знаком, потому что, если она все еще играет, значит, внутри нее еще есть свет.

Я нашел ее адрес электронной почты и каждый день присылаю ей электронные письма. Вначале были извинения, но через месяц я перешел к тому, чтобы рассказать ей о нашем будущем. Планы, которые я хочу осуществить, и то, что я хочу с ней делать, если только она меня выслушает. Она не ответила ни на одно из них, и я начинаю терять терпение.

На мой стол приземляется папка, требующая моего внимания, и я вижу, что к ней прикреплена записка. В ней говорится, что об этом нужно позаботиться до конца недели, потому что наш корпоративный поверенный уезжает из города.

Билл – работяга, у него столько же свободного времени, сколько и у меня, что практически равно нулю. Поэтому, видя записку, я задаюсь вопросом, что происходит. Я выхожу из офиса, иду к нему и стучу в открытую дверь.

– Билл, есть секундочка? – я пытаюсь небрежно спросить, хотя мое сердце бьется со скоростью мили в минуту.

– Конечно, Колдер. Все в порядке?

– Я только что увидел, что на следующей неделе тебя здесь не будет. Собираешься в отпуск?

Он улыбается, и я сразу понимаю, что ему нужно увидеться с Фелисити.