Шантаж чудовища (ЛП)

Пока я переминаюсь с ноги на ногу и жду, я слышу шаги матери за дверью. Раздается скрежет несколько открывающихся замков, потом дверь распахивается.

— Привет, Челси.

— Здравствуй, мама. — Я протягиваю ей коробку с пирожными. — Это тебе.

Моя мать чем-то похожа на меня, но ее волосы темнее, и она набрала в весе за последние несколько лет в бедрах и на животе. Вокруг глаз у нее виднеются гусиные лапки, и она ниже меня примерно на два дюйма. Она одета в кроваво-красное платье и черные туфли.

Открыв дверь, она затягивается сигаретой и молча смотрит на меня сквозь дым, забирая коробку с пирожными, отступает, чтобы впустить меня внутрь. Она также тщательно запирает дверь на все замки, пока я осматриваю квартиру, но я продолжаю стоять, как вкопанная в коридоре. Я боюсь войти в квартиру, пока она меня не пригласит. Здесь все также, как и в прошлый раз, когда я была у нее два года назад.

— Может тебе не следует столько курить?

— Не ворчи.

— Доктор сказал…

— Ради Бога, перестань ныть. Я старая женщина, и могу покурить время от времени, если захочу.

Я медленно выдыхаю. Мать права — мне не следует ей читать нотации.

— Проходи и устраивайся поудобнее. Я запекла в горшочке кролика, хочешь, еще не остыло?

Интересно, где она добыла кролика. Всегда папа приносил домой кроликов. Он запускал полностью свою руку в нору в земле и вытаскивал сопротивляющихся кроликов. Иногда они были так напуганы, что не издавали ни звука, а иногда так орали от страха. Мне ужасно не нравилось смотреть, как он доставал их из нор, поэтому я отрицательно качаю головой. — Я не голодна.

— Да, тебе ведь никогда не нравился кролик, не так ли? Ну что ж, я выпью бокал красного вина. Не присоединишься ко мне?

Я снова качаю головой, для меня слишком рано пить вино. Она направляется в гостиную, я молча следую за ней. Садится в свое зеленое кресло, я сажусь на диван напротив.

Она поднимает бокал и делает глоток.

— Неплохо выглядишь. Жизнь удалась!

Я прикусываю нижнюю губу.

— Не так уж плоха.

— Хммм..., — она скользит по мне тяжелым взглядом. — Что ты делаешь в Англии?

— Я.... — Боже, не могу поверить, что я так и не подготовила свой ответ, прежде чем приехать сюда.

Ее глаза сужаются, превратившись в подозрительные щелочки.

— Я здесь с Торном, — честно отвечаю я.

Она хмурится.

— Я думала, ты перестала на него работать два года назад.

Я чувствую, как шея и щеки начинают краснеть.

— Я с ним не по работе.

Мама медленно улыбается.

— Ах, понятно, откуда вся эта дорогая одежда. — Она глубоко затягивается сигаретой. — Я рада за тебя, не пойми меня неправильно, но ты не думаешь, что он просто играет тобой?

Я с трудом сглатываю.

— Возможно. Я и не ожидаю, что мое пребывание у него затянется.

Она переводит взгляд на свое замызганное окно.

— Да, хорошо получать удовольствие, пока твоя грудь не подвержена влиянию гравитации. — Она переводит взгляд на меня. — И на сколько ты в Лондоне?

— Может на три месяца, а может быть, меньше, — отвечаю я.

— Твоя бабушка очень больна. Она спрашивала о тебе на днях. Тебе стоит навестить ее. — Мать в упор смотрит на меня.

Что я здесь вообще делаю? У меня такое чувство, будто стены сжимаются вокруг меня. Запах затхлого сигаретного дыма и старого пота, начинает душить, я начинаю покашливать.

— Я могу послать ей немного денег, если она в них нуждается.

— Она умирает, Челси. Зачем ей твои день, что она будет с ними делать? Она хочет повидаться с тобой перед кончиной.

— Передавай ей от меня привет. — Жестко и холодно говорю я.

— Он знает? — спрашивает мать.

— Что знает и кто? – Вопросом на вопрос отвечаю я, нахмурившись.

Она смотрит на меня таким взглядом, который я не могу понять.

— Что ты украла у него деньги.

Я отворачиваюсь от нее и утвердительно киваю. И вдруг мне хочется придумать какую-нибудь причину, чтобы побыстрее убраться отсюда. Общение с мамой для меня всегда напоминает, хождение по минному полю.

— Он заключил с тобой договор? Он издевается над тобой? — вроде бы с нежностью спрашивает она.

— Он относится ко мне с уважением, — сообщаю я. — На самом деле, он мне нравится.

Она смеется, словно я сказала какую-то шутку.

— Он тебе нравится?! Странная характеристика для такого... сложного механизма.

У меня внутри все сжимается.

— Мне нужно подышать свежим воздухом. — Даже мой голос звучит совсем странно, напряженно и странно, чему я несказанно удивляюсь.

Мать делает взмах рукой в сторону балкона, саркастическая улыбка все еще витает у нее на губах. Я встаю и выхожу на балкон. В голове рой странных мыслей. Я очень люблю свою мать, и мне очень хочется, чтобы она полюбила меня. Я всего лишь хочу, чтобы она любила меня, но не знаю, что я должна сделать, чтобы она смогла меня полюбить.

Приятно, когда тебя обдувает холодный ветерок и слабые лучи солнца ласкают лицо. Я опускаю согнутые руки на перила, покорно вздохнув, гляжу вниз, собираясь опустить голову на руки. Но картина, которую я вижу внизу, у подъезда, заставляет меня дернуться от изумления.

26.

Челси

Бентли нет перед подъездом.

На его месте стоит матово-черный Aston Martin, вокруг которого кружится стайка детей.