Шантаж

– Сколько волнений, а из-за чего? Из-за мелочи! Какая вам разница, что написать в экспертизе? И никто никогда не узнает.

– Но весы ведь могут направить другому эксперту.

– Уже известно, что направят вам. Бесполезно хит­рить, Зинаида Яновна, бесполезно. Я понимаю – гор­дость и все такое… трудно сразу согласиться. Но выхода у вас нет. Или – или. А для верности Сережу мы пока заберем с собой. Вы заметили, он долго не возвращается? Наверно, разговорился с моим приятелем.

– Вы… уведете Сережу?! – какой испуганный взмах ресниц, какой трепет в голосе – искусное притворство, она уже ко всему была готова.

Шантажист улыбнулся нежной и безжалостной улыбкой:

– Конечно, уведем. Собачку отпустим, а мальчика возьмем.

– Но это невозможно! Погодите… давайте поговорим спокойно… Хотите курить?

Сигареты были из запасов сестрина мужа, чересчур крепкие для Зиночки, и, неглубоко затягиваясь, она с изумлением узрела свой изящно отогнутый мизинчик.

«Что это? Я кокетничаю?!.. С ним?!.. Ну да, так и нужно. Как раз так и нужно!»

Снова ожил телефон. На сей раз звонивший оказался упорнее, но Кибрит не гадала кто и не считала звонков. Она только как бы отмеривали этапы плана, который торопливо, суматошно выстраивался в ее мозгу. Конст­рукция получалась слабоватой и практически безвариант­ной. На изобретение запасных ходов не оставалось ни сил, ни времени, телефон умолк.

Зиночка умоляюще прижала руки к груди:

– Послушайте, вы неглупый человек, должны по­нять… Возвратятся Сережины родители, что я скажу?

– Ну… тетя взяла погостить, поехали с экскурсией в какой-нибудь Суздаль…

– Сестра недавно звонила. Сережа подходил, сказал, что собирается ужинать. Какая вдруг экскурсия на ночь глядя? Откуда тетя?

– Придумаете. Это уж ваша забота.

– Да ничего же путного не придумаешь! С какими глазами я буду молоть чушь?.. Нет, мне не выдержать. Кончится тем, что я разревусь и выложу правду. Разве это нужно мне или вам – чтобы еще кто-то знал?

Шантажист помолчал, взвешивая сказанное. С ее сто­роны это мог быть ход в игре, а могла быть и полная искренность. Он загасил в пепельнице окурок, сунул его в спичечный коробок, коробок положил в карман.

Кибрит следила за его пальцами в перчатках и физи­чески ощущала колебания противника. Вот просто так она растрогала и убедила его? Нет, разумеется. Что же тогда?..

Она всхлипнула:

– Я сдаюсь, я на все согласна, только пусть Сережа останется дома!

– Мои друзья должны иметь гарантии.

– Но я тоже должна иметь гарантии!

– Мальчик вернется в целости и сохранности.

– И вы его отпустите, не опасаясь, что станет расска­зывать где, кто… Не верю! Нет, на таких условиях я отказываюсь, хоть убейте!

«Убить не хитро, да ты мне нужна живая. Пока не отрежусь от Миркина и не сбуду товар – живая нужна. И покорная. Нечего глазами сверкать. Расшумелась тут!»

– Предложите другой способ держать вас в руках.

– Дайте мне подумать!

– Думайте, – шантажист снисходительно пожал пле­чами. – Минут семь хватит?

«Хватит!» – беззвучно отрезала Зиночка. Его наглое давящее спокойствие маскировало слабину. В чем? «Ну же, тупая башка, ну!.. Стоп. Я поняла. Заберем мальчика. А дальше? Не сунешь в карман, как спичечный коробок».

Нужно отсутствие свидетелей похищения на слу­чай, если ребенок поднимет крик (двенадцать лет – не грудной младенец). Затем – место, где его надежно со­держать. Где бы за ним бдительно присматривали. И где в любой момент можно было исполнить требование Кибрит услышать голос Сережи по телефону в доказа­тельство того, что он цел и невредим. Даже если такое место есть (хотя незнакомец скорее смахивал на иного­роднего), всегда возможны неприятные неожиданности. А он – не специалист по кражам детей. Он – торговец желтым металлом. И он остерегается какого-нибудь срыва.

Шантажист думал примерно о том же. Все, что помо­гало ему прежде в безопасной реализации шлиха: ника­ких подельщиков, никаких связей в столице, сбыт по единственному каналу (через Чистодела), проживание всегда в разных гостиницах и т. д. – все оборачивалось сплошными минусами в ситуации с племянником экспертши. Только в крайнем случае придется умыкнуть парня, снова положась на свою счастливую звезду. Если вдруг не удастся запугать насмерть эту строптивую дуре­ху… к сожалению, не совсем дуреху.

Он встал:

– Семь минут одна секунда. Резюме – другого способа нет. И не надо рыдать. Вы отлично вывернетесь. Заставите молчать Сережиных родителей. И сами будете молчать.

– Погодите! Другой способ есть! – Зиночка приня­лась лихорадочно рыться в портфеле.

Шантажист подошел ближе, настороженно следя, как она достает папку с грифом «Секретно», как траги­ческим жестом протягивает ему. Он придирчиво изучил гриф и стал просматривать подшитые документы. Киб­рит поясняла:

– Вот – акты экспертиз, вот – вещественные дока­зательства. Выносить это с Петровки категорически зап­рещено. Должностное преступление.

– Зачем же вы притащили на квартиру?

– Пробегала вчера по магазинам, туфли искала… ду­мала вечером поработать. Тут, видите, не дописано… тут надо вычертить схему… Рискнула унести…

– Нашли? Туфли.

– Да. Чешские лодочки.