Шанс, в котором нет правил [черновик]

…И вот внизу, в бассейне, он любовался плывущей рыжей гривой, ожерельем на белой коже, потом купались и пили кофе, сидя на бортике и болтая ногами в воде — пока не пришел Король и не принялся брызгаться с Ирой так, что кофе оказался изрядно разбавлен. Олег соскочил в воду и присоединился к Ире, и вскоре они загнали Короля в угол и принудили к позорной капитуляции. Потом Король завернулся в банное полотенце и уселся на шезлонге, чтобы вкусить свою порцию кофе — и Олег думал, как же быстро Ира его восстановила — ведь еще сегодня утром по квартире ходил зомби.

А днем он уже был вполне живой, а сейчас хоть город от него освещай. Интересно, Ира знает, что она… работает батарейкой? Знает, наверное. Она же профи.

Олег сходил за второй порцией кофе — а возвращаясь, увидел, что на бортике уже сидит Кессель. Галя, затянутая в черный закрытый купальник, проныривала под водой к противоположному бортику — единственный относительно одетый человек в компании. Она что, стесняется своего тела? Может, и стесняется — там уже не бальзаковский возраст, а хорошо за. Странные у Кесселя вкусы.

Олег бы сам ничего и не заметил, уж больно хороши были резвящиеся в воде Ира и Таня — но тут он увидел Короля, который девочками не интересовался и вроде бы дремал, но из-под век всматривался то в Галю, то в Кесселя.

Вообще-то Андрей Робертович без одежды был зрелищем странным. Анатомическим пособием он бы точно работать не мог — костей, казалось, было слишком много, они гнулись немного не под теми углами, все пропорции шли как-то наискосок. Мышцы были… слишком плоскими и тоже, казалось, крепились не так, не там и не туда. И похож был Суслик на какую-то доисторическую рыбу — ну вот на осетра с его экзоскелетом. Олег сам не раз застревал взглядом на Кесселе, пытаясь все же понять, как оно работает — механически — но Король смотрел не так. Что-то произошло.

А что тут, интересно, могло произойти, кроме того, что у всех произошло? Разве не за этим — то есть, в том числе — сюда и шли? Олег попытался встроиться в треугольник взглядов: Король-Кессель-Галя. И обнаружил, что Кессель и Галя… стараются без причин друг на друга не смотреть. То есть, Галя старается не смотреть на Кесселя — вот она вышла из бассейна, отжимает полотенцем волосы… а Кессель на нее глядит… Какого черта — есть глаза, вот и глядит. Галя ведет себя странно, вот что. Обидел он ее, что ли? Олег зажмурился, нырнул и вынырнул, тряхнул головой. Имя собственное «Кессель» в сочетании с глаголом «обидел» — это катахреза. Убить — да, этот может. А вот обидеть — никак…

Он проплыл под водой всю длину бассейна, глядя на отливающий синим кафель, вынырнул. И тут сообразил. А сообразив, поскользнулся, набрал в рот воды и долго кашлял. Это же он точно так же не смотрел на Таню в душе час назад… Но Галя же давно здесь… И Кессель не девственник, хоть и не бабник — извините за такой каламбурчик. Был женат, был у него ребенок… Моя твоя решительно не понимай.

Как Винницкий вживается в женщину — Олег увидел впервые, и было это зрелище более чем занимательное. Во-первых, Король понял, что Король-то голый, чуть покраснел и, стараясь ни на кого не смотреть, завернулся в полотенце аж по грудь. Потом он пошел к кофеварке — мелкими шажочками, немного покачивая бедрами, ступая сначала на носок и опустив глаза в пол, чтобы случайно — спаси Аллах! — не пересечься взглядами с Сусликом. А вот когда он сел в шезлонг с кофе, он рискнул на Кесселя посмотреть — тот как раз отвернулся, соскользнув в воду — и с такой нежностью посмотреть, что Олег закусил губу и несколько раз легонько стукнулся лбом в бортик бассейна, чтобы не заржать. Ай да Король!

И тут Винницкий стал прежним Винницким, и выпрямился в шезлонге. В дверях, скрестив руки на груди, стоял Вадим Арович в синем шелковом кимоно — и вопросительно смотрел на Короля. Из-за его плеча так же вопросительно глядела Майя. Винницкий легонько кивнул головой в сторону бассейна, показал глазами на Кесселя, пьющего кофе у бортика, на Галю, лежащую под ультрафиолетовой лампой — и сделал пальцами короткий, всем понятный жест.

Габриэлян приподнял брови и сжал губы — выражение лица, которое означало «Хель меня побери …»

Да понял я уже, понял — удивляться-то тут чему? Ну не спал он с ней раньше, так сами же прикинули, что все должно со временем вернуться.

Вернуться. Все. Ох.

Действительно побери.

Еще секунда — и этот молчаливый обмен взглядами привлек бы всеобщее внимание, но тут Габриэлян подхватил Майю на руки и с криком «Джеронимоооо!» сиганул в бассейн.

По помещению прошлась цунами. С ног до головы облитый и возмущенный Король попытался было повторить олегов номер, но был опять зажат, упакован в кимоно и выселен из бассейна.

— Ты, Джеронимо! Я тебе что, американская кавалерия… в синем!

— Только катрана не хватает для полного счастья, — съехидничал Олег.

— О, боги, — Габиэлян закатил глаза.

— Я за него, — огрызнулась Майя. — Сейчас начну всех кусать. Габриэлян, в чем ты мне прикажешь идти обратно в спальню!?

— В костюме Евы.

— И где ты мне найдешь фиговый листок?