Шанс, в котором нет правил [черновик]

А пока что… пока что… Игорь напоследок улыбнулся отъезжающему Косте и стиснул зубы. Костя думает, что он возвращается за Энеем — и проверить, нет ли где еще потерянных детей. Это, конечно, так… Но лишь отчасти так.

* * *

…Запах обжигал горло, синей стеной стоял где-то за гортанью. У абсента когда-то была такая — только зеленая. Запах пота, какусейзай, алкоголя, адреналина, страха, возбуждения. Жадный запах с ринга — «я на ногах, а он нет, я жив, а он нет», жадный запах толпы «это все для меня»… У смерти всегда дешевый запах. Цена равна стоимости. Но те, кто на ринге, и те, кто в толпе, считают, что они что-то значат. И помогают друг другу возрастать в самообмане. Простенький букет, но со многими вещами по-прежнему идет хорошо.

По логике вещей, сейчас боец в синей футболке должен был улететь в заднее сальто. Но его соперник удержал его за талию — ноги синего стукнули по полу, он осел на спину. Парень в желтом схватил его за лицо, откидывая ему голову назад, приподнялся на правом колене — и, казалось без всякого усилия, ударил противника правым предплечьем в горло. Даже в задних рядах было слышно, как хрустнули сначала хрящи, потом позвоночник. Зал выпустил на волю задержанное за секунду до того дыхание. И взвыл. Невысокий седой мужчина почувствовал, как напряглась, а потом резко расслабилась его спутница. Сзади, в почти пустом ряду за его спиной, щелкнула, закрываясь, планшетка. Референт, видимо, закончил наводить какие-то очередные необходимые ему справки. Вот оттуда не шло ни возбуждения, ни любопытства. Даже подавленного. Этому, — с легкой завистью подумал седой, — не нужен абсент. Его зеленый огонь всегда с ним.

— Что Вы скажете о последнем бойце, Вадим Арович?

— Ким, Александр Платонович, 27 лет, из уральских Кимов. Инициирован шесть недель назад в качестве поощрения отцу, — тут в голосе референта отчетливо послышалось положенное неодобрение. Урал был пограничной зоной, там привились некоторые сибирские обычаи, а столичная элита — как старшие, так и люди — твердо держалась меритократии и презирала «азиатские» замашки сибиряков. — 18 дней назад покинул Екатеринбург, не закончив предварительной подготовки. Пока все, Аркадий Петрович.

— Почему вы решили, что он инициирован легально? — почему референт вообще решил, что мальчик — старший, Аркадий Петрович не спросил. Его спутница по-прежнему смотрела на ринг, где шел какой-то промежуточный бой, но внимание ее было поглощено разговором. Ей было абсолютно ясно, что Аркадий на самом деле разговаривает с ней, а не с человеком. Это было почти так. И вот из-за этого «почти» ей никогда и не сделать настоящей карьеры.

— Аркадий Петрович, нелегал не рискнул бы высунуться на поверхность сразу после инициации. И потом, проще было сначала проверить легальных — их ведь не так много, даже если смотреть по всей стране.

— Спасибо, Вадим Арович.

Бой внизу заканчивался. Сейчас победитель предыдущего раунда вернется на ринг — и распорядитель попробует выдернуть ему противника из зала. Это даже и не очень жульнический трюк. Сюда ходят люди из уличных додзё, которые не прочь составить себе репутацию. Ну а на случай отсутствия кандидатов у распорядителя наверняка припасено что-то впечатляющее, чтобы закрыть ночь. Ну, в этот раз запасной вариант ему не понадобится.

— Вадим Арович, а вам не кажется, что происходящее нарушает законы города Москвы?

— Безусловно, Аркадий Петрович. Если бы не мои сегодняшние обязанности, я бы, как офицер СБ, счел своим долгом принять меры.

— Эмма Карловна и я, как законопослушные граждане, настаиваем, чтобы вы пресекли это безобразие. Естественно, с минимальным ущербом для посторонних, — Эмма Карловна улыбнулась.

Референт кивнул, встал, вынул из кармана шнурок с маленькими петлями на концах, снял очки, аккуратно продел дужки в петли. Снова надел очки, заправив шнурок сзади за воротник рубашки. Теперь, если очки слетят, они не упадут, а просто останутся висеть на груди. Два процента людей на свете способны убивать себе подобных на холодную голову, без колебаний и сожалений, не зверея, не создавая защитных механизмов. Все они — социопаты. Большинство из них решительно ни на что не годится. Референт ребром указательного пальца загнал очки на переносицу и пошел по пандусу вниз.

— Габриэлян, — окликнул седой, — вы, кажется, забыли… — он указал ладонью на все еще висящую на поясе планшетку.

— Спасибо, Аркадий Петрович, — серьезно ответил референт. — У нее противоударный корпус. Рассчитанный на высокого господина. Скорее испорчусь я.

Интересно, — подумал референт, спускаясь, — госпожа Тон понимает, что происходит? Ей только что предложили место в команде, уважение, внимание к ее склонностям и нуждам. Забавно, господин советник, кажется, решил, что определил мой наркотик.

Он подошел к рингу подождал минуту, потом сделал три шага вправо и положил ладонь на плечо распорядителя боев.

— Если я не ошибаюсь, последний бой все еще свободен?