Шанс. Книга 4

Никого из моих мучителей в Центре уже не было. Даже Иван Петрович не появлялся. Наверное, исчерпали все свои методы или испугались смерти пациента. Все же люди! Кому хочется оправдываться за то, что умертвили здорового человека или сделали инвалидом?

«Подонки!»

Конец заключения, конец миссии.

В конце октября меня навестил подполковник КГБ Серов.

– Ну как ты здесь? – жизнерадостно поинтересовался он. – Не надоело отдыхать?

Знает ли он, через что мне пришлось пройти? Вряд ли. Секретность в КГБ никто не отменял.

– Поживите, узнаете, – грубо ответил я.

– Я бы с удовольствием отдохнул. Ничего! Я к тебе с радостной новостью. Закончилось твое пребывание здесь. Подпишешь, кое-какие бумаги, пройдешь медкомиссию и можешь ехать домой. Деньги на билеты есть? – поинтересовался он.

– Есть! – обрадованно воскликнул я. – Хоть сейчас уберусь отсюда!

– Прямо сейчас не получится. Рекомендовали взять справку с заключением о состоянии твоего здоровья и рекомендациями от врачей, сдать казенное имущество, и я вывезу тебя с территории Центра, подкину до электрички, – обломал мой порыв чекист.

Встреченная на территории Центра Лерка бесхитростно выложила мне все сплетни, гуляющие в верхах и подслушанные от родителей.

Председатель Правительства СССР Тихонов ушел в отставку по состоянию здоровья, а его обязанности временно исполняет Мазуров. В Политбюро еще не определились с кандидатом на высокую и влиятельную должность, но все пророчат именно Кирилла Трофимовича, а в его заместители Машерова. Все-таки выжил Петр Миронович! И здесь мне удалось спасти активного и деятельного политика, а значит Политбюро будет усилено практиками, знающими реальное положение дел в стране.

Другая новость меня тоже порадовала. Андропова временно отстранили от должности на период какой-то проверки, а во всех Главных Управлениях КГБ работают комиссии ЦК. В любом случае, Юрий Владимирович вряд ли вернется на свой пост. Связано ли это с деятельностью Мазурова, провалами в работе Комитета или моей информации я не знаю. Лерка, к сожалению, этого тоже не могла знать. Во всяком случае этот опостылевший и смертельно опасный Центр я покидаю, от опеки сотрудников КГБ освобожден и вскоре меня ждет обычная жизнь с моей любимой девушкой и родными людьми.

Выходит – мне все удалось! В Афганистан мы войска не ввели. Самый амбициозный политик Андропов Ю. В. отстранен от влиятельной должности, а вскоре, вероятно, будет выведен из состава Политбюро и ему, вместе с его протеже Горбачевым уже не светит даже в отдаленном будущем стать Генеральными Секретарями ЦК, а значит не будет Перестройки в том виде, в котором она была в моей прежней памяти. Не будет антиалкогольной компании, громадных финансовых потерь и дефицита, связанных с ней, а также миллионных расходов на Афганскую войну. Не поддаться бы нам на аферу, связанной с Стратегической Оборонной Инициативой и безудержной гонкой вооружений, спровоцированных США.

Остается надеяться, что Мазурова назначат Председателем Совета Министров, блок промышленников-практиков в Политбюро усилится и под их руководством в стране будут проведены назревшие экономические реформы. Во всяком случае уже не должно быть тех бед, которые постигли страну в мои восьмидесятые-девяностые годы и к новому веку СССР выйдет без тех потерь, войн и бедствий, которым я был свидетелем когда-то.

Сейчас я трясусь в электричке по дорогу в Москву, с удовольствием посматриваю в окно, на суету в вагоне и радуюсь. Радуюсь всему – скандальным пассажирам, слякотной осени за окном, даже вагонной вони, а главное – предстоящей встрече с родными, любимыми людьми и нормальной, пусть и обычной жизни! Единственное, что меня беспокоит сейчас – успею ли я позвонить тете с Ленинградского вокзала, чтобы предупредить о своем приезде!

Конец книги.