Шанхайский регтайм

      Англичанин был явно рад тому, что избежал смерти, и во время перевязки рассыпался в благодарностях. Глядя на него, я с тоской думал о том, что образованный белый человек, служа за жалование туземному царьку, вынужден переносить такие страдания и опасности. Хотя в настоящий момент, благодаря местному платью и дочерна загорелому бородатому лицу, мистер Прамер совершенно походит на пуштуна. Только его правильная, я бы сказал, рафинированная английская речь говорила, что перед нами человек из цивилизованного мира. Такой же, как и мы.

      Подошел поручик Понятовский и с удивлением воззрился на британца. Господин капитан попросил геолога повторить рассказ, и тот охотно поведал свою историю по второму разу, хотя было заметно, что бедняга устал от пережитого. Понятовский задал несколько вопросов, после чего капитан приказал следовать за ним, и мы втроем перешли на другую сторону лужайки. Здесь господин Дуков сделал серьезное лицо и заявил, что по его глубокому убеждению геолог не кто иной, как британский агент. Послан в эти края с разведывательной целью. Нападение явно не было случайной разбойничьей засадой, а инспирировано британским агентом против нас, против русских военных. Тут господина Дукова снова повлекло на просторы политики. Поговорив о британской угрозе и даже вспомнив несчастных Грибоедова с Виткевичем (51), он сказал, что мы должны допросить агента. Вывести на чистую воду.

      Удивленный такой подозрительностью я ответил, что, как по мне, то раненый европеец рассказал чистую правду. Даже если на минуту представить, что он главарь шайки, то где доказательства? Взят без оружия, свидетелей у нас не осталось (тут я бросил выразительный взгляд на Дукова), а карать беднягу без доказательств было бы настоящим преступлением. Никаких несуразностей и противоречий я в рассказе Прамера не вижу. Места здесь дикие, каждый белый человек всегда подвергается смертельной опасности. И почему мы должны предвзято и с подозрением смотреть на попавшего в беду англичанина?

      Моя горячая речь, по-видимому, оказала некое воздействие на господ топографов. Переглянувшись, они пожали плечами. Помолчав, Понятовский сказал, что без допроса все равно не обойтись. Необходимо тщательно расспросить британца, а если удастся поймать на противоречиях, то тогда станет ясно, что он врет. Капитан выразил полное с ним согласие, а так как мы все равно несколько дней, пока не убедимся, что разбойники убрались восвояси, пробудем на одном месте, то будет время поговорить с Прамером. "Ложь всплывет, как масло", - закончил Дуков, и его глаза за стеклами пенсне нехорошо заблестели. К британцу приставили двух сторожей, а мы занялись обустройством лагеря.

      Оказалось, господин поручик обладает познаниями в хирургии, а в его саквояже имеется набор необходимых инструментов. Он сделал перевязки, затем попытался удалить пули у тяжелораненых казаков, но один из них скончался во время операции, другой же испустил последний вздох (упокой Господь его душу) к полуночи. Состояние остальных раненых можно считать удовлетворительным.

      Из-за погибших у нас было отвратительное настроение. Вечером все, кроме часовых, собрались у свежевырытых могил, и господин капитан прочел молитву. Сказал прочувственные слова о храбрых воинах, сложивших головы в чужом краю за Веру, Царя и Отечество. Многие нижние чины, не стыдясь, плакали. У меня тоже на глаза навернулись слезы, но я сдержался, так как считаю, что, будучи офицером, должен подавать своим людям пример выдержки. В этот момент подошел драгун, стороживший мистера Прамера, и сообщил капитану, что тот чего-то хочет. Капитан попросил меня выяснить, что случилось.

      Я пошел к англичанину, и был до глубины души благодарен ему, когда узнал, что он, как истинный джентельмен, желает выразить нам искреннее сочувствие. Будучи христианином агликанской церкви, хотел бы вместе со всеми преклонить голову над могилами павших героев. Не в силах отказать благородному порыву я подставил мистеру Прамеру плечо и отвел к могилам, которые начали засыпать землей. Все с удивлением посмотрели на нашу странную пару. Я пояснил поступок англичанина. Казаки и драгуны были явно тронуты поведением чужака, а на лицах господ топографов я с удовольствием увидел изумление. Думаю, что при виде такого благородства у них пропадет охота сомневаться в честности британца.

      После печальной церемонии я проводил мистера Прамера на отведенное ему место. Проверил, имеется ли у него еда, вода и табак. Приказал охране, если у нашего друга возникнет нужда в чем-либо, тут же сообщать мне или другим офицерам.

      Сейчас время отдыха, позволившее мне сделать в дневнике эту запись. Надеюсь, я смогу уснуть и поспать до того, как придет мой черед стоять в карауле. Решено увеличить число постов, и мы – офицеры – будем каждый час по очереди проверять их. Нельзя исключить, что в темноте разбойники захотят снова напасть на нас. Тяжкий день прожит, но ночь предстоит нелегкая, и я молю Господа, дабы дал мне сил достойно справиться со своими обязанностями. Аминь».

Афганистан 1928 год