Шаманские техники личностных изменений. Опыт превращений

Я засмеялся, решив, что это галлюцинация — у меня, выпускника школы менеджмента, родившегося в Бостоне и за всю жизнь не выкурившего ни одного «косяка». Хотя понимал, что выпил известного напитка из аяхуаски, которую шуары считали величайшим растением-учителем, даром Солнца. Я слышал, как эхо разносило мой смех по лесу, и с радостью осознал, что впервые за много дней смеюсь.

Тантуам, известный шаман из племени шуаров, готовит айяхуаску. ФОТОГРАФИЯ АВТОРА

Я почувствовал прикосновение губ старика к моему животу. Кто-то поднял мою рубашку. Он присасывался к животу и громко отрыгивал. Я привстал, чтобы посмотреть. Он выплевывал червей изо рта. Я посмотрел на то место, где была его рвота. Там кишели черви и личинки.

Подавив рвотный позыв, я принудил себя встать и побрел к дверному проему. Я потел и мучился от тошноты. Я упал на колени, меня рвало. Потоки оранжевой жидкости хлынули изо рта. Меня поразило ее количество, ведь еда не удерживалась во мне уже много дней. Как я мог извергнуть так много, если внутри ничего не было? Затем я увидел, чем меня рвало.

Тысячи личинок кишели в оранжевой луже. Их вид меня завораживал. Какой-то голос сказал, что я должен ужаснуться. «Отвратительно!» — прокричал он. Я так не думал. Этот голос мне не принадлежал. Черви наслаждались свободой. Они хотели быть во мне не больше, чем я желал их присутствия. Меня вырвало еще раз.

Я почувствовал руку на своем плече. Это была старуха-индианка. — Теперь можешь встать. Посмотри вокруг, — сказала она, — посмотри вокруг.

Я вдруг заметил, что ночью могу видеть деревья вокруг. У меня появилось ночное зрение. Я читал об этом феномене, но никогда прежде не переживал ничего подобного. Я заметил движение и увидел огромную змею, взбирающуюся по пальме, анаконду. Я подошел к ней.

Анаконда повернула голову ко мне и открыла огромную пасть. Там возникли картинки прошлого. Люди. Я почувствовал радость, увидев их: мать и отец, школьный учитель, который преподавал курс гигиены, медсестра, несколько докторов. Все твердили, что я должен мыть руки перед едой, не промачивать ноги, не есть сомнительную пищу. Они хором предупредили, что если я не буду следовать этим правилам, то скоро заболею.

— Ты можешь умереть, — предостерегли они. — Нет, — закричал я и попытался убежать от анаконды. Я споткнулся и упал на землю.

Чья-то рука помогла подняться. Это был шаман. — Измени свою мечту, — подсказал он. В то же мгновение лес расступился, и из земли хлынула вода. Я лег в нее, ощутил ее очищающую силу, точно знал, что поток уносит червей и паразитов прочь, что я исцеляюсь. Она с журчанием текла надо мной. Журчание превратилось в пение, и я услышал слова, произнесенные голосом моей бабушки.

— Все должны проглотить много грязи, — сказала она. — Не будь таким брезгливым, Джонни. Микробы не убивают. Убивает восприятие.

Я забыл урок. Она смеялась над гигиеной, которую считала лженаукой. Ее голос заглушил шум реки. — Земля исцеляет, — сказала река. — Не бойся ее. Обратись к ней. Старик помог мне вернуться в дом. Я погрузился в глубокий сон. На следующее утро я был здоров.

Несколько месяцев спустя я был в Андах, в гостях у Марии Куишпе. Она принадлежала к народности кечуа, чьи земли простирались от юга Колумбии до Анд, Эквадора, Перу и Боливии, севера Чили. Будучи некогда независимыми племенами, они объединились под властью империи инков. В настоящее время кроме языка их объединяет общая культура и вера.

Мы сидели на валунах у кристально чистого озера, глядя на цепь заснеженных гор, возвышавшихся на той стороне. Мария Куишпе, как всегда, была одета в безупречно белую рубашку, украшенную нежными цветами, синюю прямую юбку до колен и сандалии. Волосы собраны в тугой пучок на затылке. Лицо загорелое и морщинистое. Как и многие коренные жители Анд, она обладала замечательным чувством юмора. Для нее почти все на свете было священным, но мало что заслуживало слишком серьезного отношения. Рядом с ней всегда ощущалась особая атмосфера, которую можно было охарактеризовать одним словом — радость. Она украшала свою мудрость внешним легкомыслием, которое выражалось в блеске глаз, звуке голоса и движениях тела. Мой рассказ об исцелении у шуаров Марию не особенно впечатлил.

— Разумеется, ты вылечился. Все, что должен был сделать шаман, — это помочь тебе изменить мечту. Шуары используют несколько сильнодействующих препаратов, чтобы облегчить этот процесс. Они этим славятся. Но на самом деле, вовсе не обязательно использовать растения. Я могла бы тебя вылечить и без них.