Шамал. В 2 томах. Т.1. Книга 1 и 2

– Да. Извините, я не могу сообщить вам ничего приятного. – Карим торопливо закрыл дверь и понизил голос. – Простите, но мне нужно спешить, я уже на несколько часов опаздываю из увольнительной, но я только что был у Шахразады… Я зашел к вам на квартиру, но капитан Петтикин сказал, что вы здесь. Сегодня я прочел секретный телекс с нашей базы в Абадане. – Он передал Мак-Айверу его содержание.

Мак-Айвер пришел в ужас, который постарался скрыть.

– Вы говорили об этом капитану Петтикину?

– Нет-нет, я подумал, что мне следует сказать это только вам.

– Насколько нам известно, НВС был угнан. Ни один из наших пилотов не…

– Я здесь не в официальном качестве, я просто пришел к вам, потому что Тома здесь нет. Я не знал, что мне еще делать. Сегодня вечером я видел Шахразаду и узнал, совершенно случайно, про Тома. – Он повторил то, что ему сказала Шахразада. – Как Том может быть жив, когда все они погибли?

Мак-Айвер почувствовал, как в груди опять поднимается боль.

– Она ошибается.

– Именем Бога, скажите мне правду! Вы не можете не знать! Том должен был вам рассказать, вы можете доверять мне, – взорвался молодой иранец, вне себя от тревоги. – Возможно, я смогу помочь. Том в ужасной опасности, как и Шахразада и все наши семьи! Вы должны мне верить! Как Тому удалось выбраться?

Мак-Айвер почувствовал, как узел все туже затягивается вокруг них – Локарта, Петтикина, его самого. Не теряй головы, приказал он себе, будь осторожен. Тебе нельзя ни в чем сознаваться. Не признавайся ни в чем.

– Насколько я знаю, Тома даже близко не было от НВС.

– Вы лжете! – в ярости воскликнул Карим, и сказал ему все, до чего додумался по дороге сюда, пока шагал пешком, толкался в автобусе, снова шел пешком, а вокруг падал снег, и он чувствовал внутри холод и отчаяние – ему еще предстояло предстать перед комитетом. – Вы должны были подписать разрешение на полет, вы или Петтикин, и в нем должно стоять имя Тома. Я слишком хорошо вас всех знаю, я помню, как вы постоянно вколачивали нам в голову, что летать нужно с соблюдением всех формальностей, с подписанием бланков, что всегда надо ставить подпись на бланке. Говорили ведь, разве нет? Разве нет?! – уже прокричал он.

– Думаю, вам лучше уйти, капитан, – сухо произнес Мак-Айвер.

– Вы замешаны в этом так же, как и Том, неужели вы не видите? У вас такие же проблемы, как и…

– Думаю, вам лучше оставить этот разговор. Я понимаю, что вы измучены, и то, что случилось с вашим отцом, ужасно, – мягко проговорил он. – Мне действительно ужасно жаль.

В наступившей тишине было слышно лишь тихое гудение рации и генератора, расположенного над ними на крыше. Мак-Айвер ждал. Потом молодой человек слегка кивнул.

– Вы правы, – расстроенно произнес он, – с чего вам мне доверять? Мы утратили доверие, оно покинуло нас. Наш мир стал адом на земле, и все из-за шаха. Мы доверились ему, а он подвел нас, дал нам фальшивых союзников, надел намордники на наших генералов, сбежал и оставил нас в этой яме, опозоренных, оставил нас ложным муллам. Я клянусь Богом, что вы можете мне доверять, но какая от этого разница вам или всем остальным? Доверие ушло из нас. – Его лицо передернулось. – Может быть, Бог ушел из нас. – Коротковолновая рация в соседней комнате издала едва уловимое потрескивание, помехи от грозы, бушевавшей где-то. – Вы можете связаться с Загросом? Шахразада сказала, что Том вернулся туда сегодня утром.

– Я уже пытался, но связаться с ними не получилось, – искренне ответил Мак-Айвер. – В это время года связь с ними установить почти невозможно, но я слышал, что они долетели нормально. Наша база в Ковиссе передала сюда их сообщение сразу после полудня.

– Вам… вам лучше передать Тому то, что я вам рассказал. Передайте ему, чтобы выбирался из страны. – Голос Карима звучал бесцветно и глухо. – Вы все счастливчики, вы все можете отправиться домой. – Тут его отчаяние прорвалось, и слезы побежали по щекам.

– Эх, парень… – Мак-Айвер сочувственно обнял его за плечи, успокаивая юношу одних лет с его сыном, который мирно жил в Англии, был в безопасности на земле, работал врачом, не имел с полетами ничего общего… Боже милосердный, да кто, черт возьми, когда бывает в безопасности?

Через некоторое время он почувствовал, что грудь молодого иранца вздымается и вздрагивает уже не так сильно. Чтобы сохранить Кариму лицо, он отошел, повернулся и посмотрел в сторону их кухоньки.

– Я как раз собирался выпить чаю, вы не составите мне компанию?

– Я… я просто выпью воды, а потом пойду, спасибо.

Мак-Айвер тут же принес ему стакан. Бедняга, думал он, какая ужасная новость про его отца, такого замечательного человека, жесткого, бескомпромиссного, но честного и преданного, и никогда не пытавшегося заработать на стороне. Ужасно. Боже ты мой, если они расстреляли его, они расстреляют кого угодно. Нам всем скоро крышка, хоть так, хоть этак.

– Держите, – холодея, произнес он, подавая Кариму воду.

Молодой человек взял стакан, стыдясь, что потерял самообладание перед чужеземцем.

– Спасибо. Доброй ночи. – Он увидел, что Мак-Айвер странно смотрит на него. – Что?