Шам

– Вроде да, никого. – он бессознательно мазнул рукой по едва заметной выпуклости под курткой, но тут же опомнился и почти натурально перевёл жест в извлечение из внутреннего кармана пачки сигарет и зажигалки. – У тебя как?

– Тоже норм. – Антон улыбнулся с чувством заслуженной гордости за хорошо проделанную работу. В конце концов, идея была его. – Кое-что забраковал, но даже меньше, чем я опасался. Сто пятьдесят две в итоге.

Шарьин извлёк из-за пазухи толстый конверт и протянул товарищу.

– Двадцать две восемьсот.

– С долей Марата что? – уточнил практичный Гриша, убирая конверт. – Сколько там?

– Девяносто одна двести. Положу пока в банковскую ячейку, у меня есть. Пусть год полежит. – Антон постарался вложить в тон максимум уведомления и минимум приглашения к дискуссии, оставаясь при это вежливым. То, что у напарника иное мнение, он знал и так. – Если за год не объявится, тогда половину бывшей его отдадим, на дитёнка, а половину делим.

Гриша недовольно пожевал губами, но спорить не стал и молча кивнул, на что Антон облегчённо вздохнул. Про себя, разумеется. Вообще, конечно, Марат слегка мудак – учитывая специфику работы, мог бы и сам заранее высказать пожелания на подобный случай, и не пришлось бы сейчас ничего выдумывать. Но, увы, сам Валеев инициативы не проявил, а Антон, хоть ему подобная мысль и приходила, счёл нетактичным её предлагать. Наверное, зря.

– Точно решил, что больше не поедешь? – сменил тему Петренко. – Так-то неплохо получилось по баблу.

Возвращение из отпуска им обоим назначили на двадцать седьмое января, при этом всем убывающим довели, что невыход в указанные сроки приравнивается к увольнению.

– Неплохо-то оно неплохо… – задумчиво протянул Шарьин. – Но больше что-то не тянет. Старый я уже для такого.

– Монет бы ещё собрали! – привёл аргумент крепыш. – Сейчас уже есть, на что покупать.

– Сейчас их там уже хрен найдёшь. – скептически отмахнулся Антон. – Но если вдруг что – не пропускай. Чувак этот готов ещё брать, на тех же условиях.

– Тебе проще было бы надыбать. – не преминул указать собеседник. – У вас там бардак в арте, по рынкам шастаете, когда в голову взбредёт. У нас-то хрена с два куда выберешься.

Своя доля правды в этом имелась, но Шарьин, секунду поколебавшись, решительно отмахнулся:

– Не, нафиг. Чуйка у меня.

На этот аргумент возразить было нечего, так что Петренко лишь сокрушённо пожал широкими плечами.

– Ну, смотри сам…

– Ага. – Шарьин кивнул на уходящий влево после «Театра Луны» переулок. – Там пиццерия хорошая, ты как насчёт вкусить благ цивилизации?

– Да нет, я на вокзал почапаю. С баблом и железкой не хочу лишний раз по городу шароёбиться… – покачал головой Гриша. – Ладно, что, давай тогда. Увидимся ещё перед моим отъездом. С наступающим.

Антон пожал протянутую руку, заодно полуобернувшись и бросив взгляд назад по улице. Нет, никого.

– Давай, с наступающим. Семейству привет.

По хорошим пицце и вину он, кстати, и правда дико соскучился, а ещё больше по уютным местам, где со всем этим можно посидеть.

                                            * * *

– Шмурдяк собирают, наверное! – гоготнул Зубастик. – Цыгане ебучие!

Окружающие поддержали, посыпались умеренного остроумия шутки. Народу с юго́в у них было немало, и свою нелюбовь к курдам они успешно передали остальным, так что к перспективе слегка навалять «цыганам» личный состав отнёсся вполне воодушевлённо.

– Хорош пиздеть! – не разделил общего веселья Мордвин. – Булки не расслабляем, бдим по сторонам.

Гриша молча вздохнул. Особого веселья он тоже не чувствовал, и причин этому было сразу несколько. Во-первых, сидя в кузове под тентом особо не побдишь, и это его напрягало. Во-вторых, ещё больше напрягало то, что колонна грузовиков, набитых бойцами штурмовых отрядов «ᚱ» и «ᚢ», торчала посреди голой пустыни243 уже часа два, привлекая всеобщее внимание. В-третьих, за это время где-то не то чтоб совсем рядом, но не сказать, чтоб далеко, было несколько прилётов, непонятно откуда и непонято чьих, что совсем уж не радовало.

– Если что – в темпе из машины, левый борт – налево, правый – направо. Морлок, на тебе левый фланг. – продолжал раздавать указания Мордвин.

Петренко кивнул, подтверждая приём команды. Вот, кстати, и четвёртая причина его скверного настроения – Рябчик всё-таки вернулся на должность комвзвода, соответственно, Мордвина подвинули обратно на командира отделения, а Гриша, пережив кратковременный карьерный взлёт, вновь стал помощником комода, то есть лишь чуть выше рядового. Дополнительно огорчало то, что подлечившийся Рябчик почему-то смотрел на чуть было не состоявшегося преемника весьма косо, зацепляя при этом и Морлока. Нет в жизни счастья…