Шаляпин в Петербурге-Петрограде

Рассохина дала знак аккомпаниатору, и певец начал арию из «Дон Карлоса».

Не дожидаясь конца, бородач прервал исполнение:

— Довольно! Ну, что вы знаете и что можете? «Сказки Гофмана» пели?

— Нет.

— В «Аркадию» желаете ехать?

— В какую «Аркадию?»

— В Петербург.

— Извольте.

— Будете играть Миракля в «Сказках Гофмана». Возьмите клавир и учите.

Вот вам сто рублей. Ваша фамилия?

— Шаляпин.

По дороге в Петербург Шаляпин представлял себе почему-то город, стоящий

на горе и утопающий в зелени. Увидел он поначалу бесконечные фабрики,

заводы. Петербург оказался дымным и хмурым, не похожим на город,

рисовавшийся в воображении.

Чего ждал Шаляпин от Петербурга? Особых планов у него, по-видимому, не

было. Он не был избалован жизнью. Именно поэтому певец довольно легко

примирился с тем, что «Аркадия» оказалась далеко не аристократическим

летним театром, а обыкновенным непритязательным увеселительным

заведением, какие были и в родной его Казани.

Находился этот театр в саду, носившем то же название. Сад располагался на

берегу Большой Невки, на Новодеревенской набережной (современный адрес —

Приморский проспект, участок дома №12). Кроме деревянного театра, в саду

была открытая летняя эстрада и ресторан.

Летом на Новодеревенскую набережную съезжалось много веселящейся

публики. В «Аркадию» приплывали на пароходиках по Большой Невке офицеры

с нарядными дамами, модные адвокаты, биржевые маклеры, чиновники,

столичные купцы, содержатели торговых домов и магазинов. Бывала здесь

публика и попроще — зрелищ было много, на разные вкусы и цены.

Сезон в «Аркадии» открылся, как и всегда, весной, 8 мая. Зрителям были

обещаны «кафе-шантаны с балетно-шансонетною программою» и прочие

увеселения. Артисты выступали в закрытом помещении и в саду, на открытой

эстраде.

Шаляпин снял комнату в одном из небольших деревянных домов в Новой

Деревне, неподалеку от «Аркадии». Пока Лентовский не приехал, певец был

предоставлен сам себе — днем ходил по петербургским улицам, вечерами

слушал в «Аркадии» выступления шансонетной певицы Паолы Кортез,

пользовавшейся большим успехом. Впрочем, дела в театре «Аркадия» шли

неважно, и потому на предстоящий приезд из Москвы Лентовского — «мага и

волшебника», как называли его газеты, — возлагались большие надежды.

Труппа Лентовского начала гастроли 12 июля. «Вместо сборного

неопределенного характера спектакля переполнившая вчера театр публика

узрела феерию в пяти картинах «Козрак, или Брака-та-куа». Как в феериях

вообще, — творилось в одной из газет, — а в русских в особенности, либретто

скучно, грубо, бессмысленно и несценично».

Публика вскоре охладела к спектаклю. Не вызвали длительного интереса и

«Сказки Гофмана», в которых 24 июля выступил Шаляпин. Дирижировал оперой

И. А. Труффи. Шаляпин познакомился с ним еще в Тифлисе.

Любопытно, что первое выступление Шаляпина не осталось незамеченным.

Его отметила столичная пресса. Журнал «Артист» информировал читателей:

«Опера смотрится с интересом. Оркестр под управлением Труффи играет с

увлечением; солисты, большей частью молодые силы, с вокальной стороны

заслуживают похвалы. Недурен также мужской хор. Кроме г. Лодия, имевшего

заслуженный успех, понравилась госпожа Андреева-Вергина, легкое

колоратурное сопрано, гг. Бастунов (баритон) и Шляпин (красивый basso

cantante)». Первое упоминание в петербургской прессе не обошлось без

опечатки.

Отметила дебют Шаляпина и газета «Биржевые ведомости» : «Поставлена

опера очень старательно и исполняется новой труппой достаточно ровно...

Красивый голос оказался у господина Шаляпина. Театр был почти полон».

Шаляпин выступил не только в «Сказках Гофмана», но и на концертной

эстраде, исполняя арию Сусанина из оперы «Жизнь за царя» Глинки, куплеты

Мефистофеля из «Фауста» Гуно.

Когда интерес публики к «Сказкам Гофмана» угас, Лентовский поставил

новый спектакль — фарс «Орловский тигр, или Необыкновенные

приключения», имевший успех, но весьма кратковременный.

Сезон 1894 года в «Аркадии» был не особенно удачным. Лето выдалось

дождливым. Публика не жаловала спектакли своим вниманием. Лентовский,

раздраженный неудачей, был мрачен, ругался и даже дрался с буфетчиком

Петросьяном, которому принадлежало помещение театра. Возможность

заработка, на. который рассчитывал Шаляпин, не осуществилась. Труппа

жалованья не получала, и если молодому певцу удавалось выпросить у

Лентовского трешку или пятерку, он чувствовал себя победителем.

Вскоре Лентовский заторопился в Москву, но Шаляпину уезжать из

Петербурга не хотелось. Город понравился певцу. Его поражали ширина прямых

многолюдных проспектов, простор площадей и набережных, фонари,