Шаляпин

В доме Горького на Кронверкском проспекте Федор Иванович свой человек. К Горькому приходили за советом, за помощью, просто отогреться. Мария Федоровна Андреева была озабочена проведением конкурса на лучшую мелодраму, созданием нового театра — Большого Драматического, которому впоследствии будет присвоено имя Горького. В числе домочадцев — художник И. Н. Ракицкий по прозвищу Соловей, художница Валентина Ходасевич — ее называют Купчихой, секретарь писателя П. П. Крючков — он получил имя по своим инициалам и первому слогу фамилии — Пе-пе-крю. Сам Горький именовался Дука. Появившуюся здесь авантюрную даму Марию Закревскую-Будберг прозвали Титкой: она войдет в историю почти как Мата Хари (книга Н. Н. Берберовой о ней называется «Железная женщина»).

Валентина Ходасевич вспоминала:

«Вечерами мы жгли лучину в камине, в комнате Ракицкого, все одетые кто во что — потеплее… Часто приходил Федор Иванович с Марией Валентиновной, оба огромные, великолепные — шубы и шапки не снимали. Федор услаждал нас песнями и романсами, да и рассказчиком он был прекрасным — с большим юмором. Приводили они с собой любимого бульдога, белого с коричневыми пятнами, до смешного похожего на Федора Ивановича. Когда ему говорили: „Милиционер пришел!“, он падал как подкошенный на бок и делал вид, что умер, даже дыхание задерживал. Шаляпин очень его любил, обучал разным трюкам, гордился им и говорил: „Способный! Неплохой артист из него получится! С ним мы по миру не пойдем!“».

Федор Иванович в шубе, шапке и с бульдогом запечатлен на знаменитом портрете Б. М. Кустодиева. Артист предложил художнику сделать эскизы декораций и костюмов к «Вражьей силе» (опера А. Н. Серова написана на сюжет комедии А. Н. Островского «Не так живи, как хочется»).

«Кто лучше его (Кустодиева. — В. Д.) почувствует и изобразит мир Островского? Я отправился к нему с этой просьбой… Всем известна его удивительная яркая Россия, звенящая бубенцами масляной. Его балаганы, его купцы… его сдобные красавицы, его ухари и молодцы, — вообще, все его типические русские фигуры, созданные по воспоминаниям детства, сообщают зрителям необыкновенное чувство радости. Только неимоверная любовь к России могла одарить художника такой веселой меткостью рисунка и такой аппетитной сочностью краски в неутомимом его изображении русских людей…»

Борис Михайлович Кустодиев в свои 40 лет тяжело болен, передвигается по квартире в инвалидном кресле. Выслушав Шаляпина, художник с готовностью принял его предложение:

— С удовольствием, с удовольствием. Я рад, что могу быть вам полезным в такой чудной пьесе. С удовольствием сделаю вам эскизы, займусь костюмами.

Работа спасала Кустодиева от отчаяния. Он хотел присутствовать на репетициях «Вражьей силы». Если Шаляпину удавалось достать грузовик, друзья погружали в кузов автомобиля сидящего в кресле Бориса Михайловича, подъезжали к Мариинскому театру и вносили в зрительный зал.

Премьера «Вражьей силы» в новых декорациях и костюмах состоялась 23 октября 1920 года. А. А. Блок записал в дневнике: «Шаляпин в Еремке достигает изображения пьяной наглости, хитрости, себе на уме, кровавости, ужаса русского кузнеца…» Но главной заботой Шаляпина-режиссера была не собственная роль, он стремился создать на сцене исполнительский ансамбль. Он строго выговаривал молоденькому артисту миманса в крохотной роли ярмарочного зазывалы, смешившего публику забавными трюками в сцене гулянья, за то, что он отвлекал зрителя от серьезной сцены сговора Петра и Еремки. Этим статистом был юный Николай Черкасов, навсегда запомнивший шаляпинские уроки.