Шахта

Он сел в позу лотоса, засунув онемевшие ступни между коленями и попытался отогреть пальцы, которые были похожи на ледышки с колец Сатурна. Холод бетонного пола сразу пробрал его задницу. Кокаиновая дорожка помогла бы ускорить обмен веществ. Крутая ночка ему предстоит…

Сталлис и Рейнхольтц, офицеры, которые арестовывали Круза, взбесились из-за его знакомства с полицейской процедурой. Они услышали секретное слово – наркотики, – и им нужен лишь повод избить его. Он сохранял непроницаемое лицо и не реагировал на насмешки и угрозы. «У тебя какие-то проблемы?» Лучше ограничиться «нет, сэр».

Ямайка знала границы, до которых она может поносить своих законных похитителей. Социальная динамика была примитивной, и ее врожденный сексизм являлся одновременно и благом, и недостатком. Копы и проститутки, в том числе мужчины, всегда играли в игру взаимных оскорблений. Женщины-полицейские в этом тоже участвовали. Но всегда можно наткнуться на полицейского, который не любит игры… В этом случае за дерзость тебя могли изнасиловать дубинкой или еще чем похуже.

Позвоночник начал болеть. Круз сидел, поджав ноги и крепко обхватив себя руками. Его зубы почти стучали. Кокаин выветрился, ему на смену пришла мутная бессонница. Суставы были набиты железными опилками, мышцы ныли от постельных упражнений, мозг пульсировал и пытался расколоть череп, чтобы вылезти наружу, как поднимающееся тесто. Глаза болели, словно в них попала стеклянная пыль. Во рту – убийственный привкус нечистот. Шейные позвонки были так же бесполезны, как сломанные кольца папки-скоросшивателя. Он клевал носом, но не мог заснуть. Пазухи носа забиты, голова – тяжелая, словно шар для боулинга, балансирующий на коктейльной трубочке.

Круз не помнил, поцеловал ли он Ямайку хоть раз за всю ночь. Просто поцеловал.

Офицер Сталлис отвел его в комнату для задержанных – небольшое помещение с двумя телефонами-автоматами и скамейкой, такой же холодной, как пол. Скамейка потрескалась и была исписана ругательствами. Два больших ударопрочных окна выходили в коридор, ведущий к камерам. С другой стороны Круз видел окно, защищенное сеткой, за ним – общий зал. Жирный коп со стрижкой ежик смотрел портативный телевизор «Сони» и периодически проверял мониторы системы безопасности, успевая по ходу отпускать пошлые шутки и рассказывать небылицы о своих подвигах. Женщины-полицейские не работали на улицах Оквуда. Круз видел одну женщину в форме на коммутаторе. Список конфискованных вещей тоже приняла женщина.

Круз снял трубку с одного из телефонов-автоматов и услышал гудок. Звуковой барьер, который он может разрушить своим голосом, таким образом отправив частичку себя на свободу. У него не было мелочи. Да и кому он мог позвонить? Звонить напрямую Баухаусу нельзя, да и бесполезно. Зачем просто так отдавать копам то, что они надеются из него вытянуть?

Может, позвонить Рози? Междугородний звонок, ну конечно.

Телефоны были на расстоянии вытянутой руки и абсолютно бесполезны.

Вдруг Джонатан не пожалеет мелочи на помощь незнакомцу. Решит, что если поможет Крузу, то еще раз увидит Ямайку. Пусть так. Главное, чтобы сработало.

– Повесь чертову трубку, долбоеб. Никто не разрешал тебе никому звонить.

Это был Сталлис, голодный до отпечатков пальцев и парочки поляроидных снимков. Круз расписался в бланке протокола ареста, который ему передали через отверстие, похожее на окошко на бензозаправке самообслуживания. Рейнхольтцу пришлось повозиться с фотокамерой. Снимки Круза получились зеленоватыми, как фото на удостоверении Ямайки. С него сняли полный набор отпечатков, в том числе ладоней. Последнее означало, что его проверят по базе ФБР. Чудесно. Крузу пришлось отмывать руки в кислотной голубой дряни, на ощупь напоминающей кулинарный жир.

После инструктажа его препроводили в обезьянник. Добро пожаловать в рай, задница. В камере он был встречен с молчаливым равнодушием. И вскоре смещен с позиции «новенького» следующим кандидатом.

Круз лежал на полу, свернувшись калачиком, и дрожал от холода, то засыпая, то просыпаясь. Сопли застыли в носу ледяной коркой. Черепная коробка отбивала ритм 4/4. Чей-то голос вернул Круза к реальности.

– Членосос Барнетт утверждает, что ты наркодилер, парень.

Он увидел потертые спортивные носки и почувствовал запах бромидроза. Старые слаксы. Брюхо. Клетчатая фланелевая рубашка, термическая нижняя рубашка, обе грязные.

В углу один из клопов с растрепанными, спутанными волосами и пустыми глазами, похожими на стеклянные шарики, яростно дрочил. Его член торчал как нагревательный элемент паяльника.

Круз вздохнул.

– Нет. Барнетт брешет. – Остальные заключенные обступили их. Сейчас начнется неизбежное. Будь готов.

Незнакомец пнул его ногой. Тычок холодом отозвался в его суставах.

– Тогда за что ты здесь?