Круз последний раз был в библиотеке, когда учился в четвертом классе. Он прочитал названия на корешках. Собрание сочинений Уайльда. «Джиу-джитсу для Христа» [62], «Победитель не получает ничего» [63], «Алмазный буйвол» [64], «Холод в июле» [65], «Простое искусство убийства» [66]. Откуда этот парень знал, какая книга ему понравится? Как вообще можно покупать книги, не прочитав их? Обложки только путают и делают книги совершенно непонятными.
Больше похоже на непонятные инопланетные символы.
Размышляя о прочитанном, Круз заметил кровавую трещину в стене у окна, которое сдвинулось примерно на метр; но он не мог этого знать.
Инстинктивно Круз пробормотал что-то нечленораздельное.
Трещина походила на порез на толстой коже и рассекала кожные слои штукатурки, обшивки, гипсокартона и спрессованного пепла. На ней каплями пота выступила кровь. Ее капли собрались на поверхности стены вокруг трещины. Если надавить на ее края, кровь просачивалась более интенсивно.
Круз взял в руки одну из книг Джонатана и просунул ее в щель. Кровь смазала отверстие. Круз отпустил экземпляр «Последнего поцелуя» [67] – и стена проглотила книгу. Глыть. И след простыл.
Потом, словно она для этого и появилась, трещина сомкнулась и исчезла, оставив шрам на стене и несколько капель крови на полу. Она закрылась прямо у Круза на глазах. Кот со скукой наблюдал за происходящим. Ничего нового.
Круз грохнулся на задницу.
В его голове пронеслись бесполезные вопросы:
Публика, которая все это время стоя аплодировала в его кровеносной системе, начала рассаживаться по местам. Пора выходить на бис. Круз нюхнул еще раз и смазал остатками порошка десны. Он порылся в коробке с кухонной утварью и нашел пищевую пленку, которой обернул брикет с кокаином. Затем нашел рюкзак Джонатана, засунул в него кокаин, пистолет и патроны.
Он не хотел брать кокаин с собой на встречу с Ямайкой. Лучше спрятать его в тайнике в шахте лифта, пока Баухаус не успокоится. А потом вернуться за ним ночью и свалить, уже навсегда. Таков был план.
Надо придумать, как заставить лифт остановиться между этажами. Можно попробовать вылезти через люк, пока лифт стоит на втором этаже, и так добраться до тайника. Тогда ему понадобится стул или что-нибудь в этом роде. Рука болела меньше. Может, он сумеет подтянуться на ней один раз.
Круз захлопнул за собой дверь квартиры и услышал, как щелкнул замок. Если получится вызвать лифт на второй этаж, значит, ему можно доверять. По крайней мере, пока.
Механизм заработал. Круз слышал, как лифт со скрежетом и скрипом поднимается вверх. Страшно подумать, в каком состоянии тросы.
Когда двери открылись, Круз передумал заходить внутрь. На полу кабины его поджидал пропавший ребенок Веласкесов. Точнее, его половина.
Двадцать пять
Когда этот фильм успел превратиться в комедию?
Откуда в жизни берется абсурд, самая здравая реакция на который безудержный смех? А потом ты сама становишься двигателем этого абсурда.
Машина качнулась от сильного порыва ветра, и Ямайка выкрутила руль. Рулевое колесо обернуто в профессиональный шероховатый чехол, а машина оборудована гидроусилителем руля. Печка в салоне дышала теплом. Механический кондиционер. Еще одно благо цивилизации.
Она даже не думала о помповом ружье, которое лежало на соседнем сиденье. Фуражка на ее голове превращала все в комедию абсурда.
Поприветствуйте специальных гостей нашего цирка уродов: Граучо, Чико, Харпо [68] …и Фифа!
В ее мозгу всплывали цитаты из полицейского досье. Соучастница убийства. Виновна в хранении наркотических средств с целью продажи. Сокрытие незарегистрированного огнестрельного оружия. Кража огнестрельного оружия. Соучастница, опять, убийства, опять, на этот раз офицера полиции. Угон автомобиля. Преднамеренная кража собственности полиции. Самовольно покинула место убийства. Не позвонила маме.
Выдает себя за сотрудника полиции.
Она сдвинула фуражку Сталлиса на затылок, чтобы козырек не съезжал на глаза. У Сталлиса была большая голова. Ямайка не в первый раз надела эту фуражку. Сталлис пару раз заставлял ее примерять свой головной убор, когда она отрабатывала залог в изощренной форме. Ямайка видела Сталлиса ниже пояса так же часто, как и выше шеи.
Шторм не давал разглядеть, кто сидит или не сидит за рулем полицейского автомобиля. Видимость была близка к нулю. К причинам, по которым она надела фуражку, добавились чувство вины и паранойя.