Шахнаме. Том 1

В ту пору властитель, исполненный сил,
В степи Копьеносных Наездников жил.
Йездана боясь и не делая зла,
Он правил, и совесть в нем чистой была.
Владыку по имени звали — Мердас[76];
О праведном слава далеко неслась.
Богатством властителя дойный был скот,
⁹⁹⁰ Который плодился и рос, что ни год.
Вручил пастухам добросердый мудрец
Верблюдиц, и коз, и отары овец,
Послушных коров, молоком налитых,
Арабских кровей кобылиц молодых[77];
И каждый нуждавшийся брал молоко,
И голод его утолялся легко.
Наследник мужал у благого отца,
Но не было любящим сердце юнца. Воинственный звался Зохаком; он вел
¹⁰⁰⁰ Беспутную жизнь, безрассуден и зол.
Его Бивереспом прозвали — затем[78],
Что на пехлевийском, как ведомо всем,
Зовется «бивер» то, что мы на своем
Наречьи дэри — десять тысяч — зовем[79].
Арабских коней с золотою уздой
Имел десять тысяч Зохак молодой.
Две трети их были всегда под седлом —
Для пышности, не для сражений с врагом. Приняв проповедника благостный лик,
¹⁰¹⁰ Див злобный однажды к Зохаку проник,
И душу юнца от добра отвратив,
Словами опутал, коварен и лжив.
Тот слушать был рад излиянья его,
Не зная про злые деянья его;
Доверился бесу и, душу губя,
Лихую накликал беду на себя.
Поняв, что обмана подействовал яд,
Нечистый был радостью злобной объят.
Сладчайшие речи нашептывал он;
¹⁰²⁰ А юноша разумом был обделен.
«Я тайной владею, — бес молвил ему, —
Неведомой, кроме меня, никому».
Воскликнул юнец: «Поскорей говори;
Мой ум, добродетельный муж, озари».
«Дай клятву сначала, — был дива ответ,—
Тогда извлеку свою тайну на свет».
И, вняв уговорам его, наконец,
Обет ему дал легковерный юнец:
«Не выдам я тайны твоей никому, 
¹⁰³⁰ И следовать слову клянусь твоему».
И див говорит: «Именитый герой!
Зачем на престоле не ты, а другой?
Тебе ли склоняться пред властью отца?
Послушайся друга, добейся венца.
Властителю время в могилу сойти;
Он медлит — убрать его надо с пути.
Достойней ты славы и трона царя,
Тебе подобает корона царя.
Доверишься мне, мой исполнишь совет,
¹⁰⁴⁰И власти твоей покорится весь свет».
Царевичу сердце стеснила тоска
При мысли о крови отца-старика.
«Нет, это негоже, — он бесу сказал, —
Ты лучше другой бы мне путь указал».
Тот молвил: «Коль мой ты отвергнешь совет,
Нарушишь ты клятву, нарушишь обет.
И клятвопреступника жалкий конец
Ты встретишь, но в славе пребудет отец».
В силки завлечен обольщеньем его,
¹⁰⁵⁰ Поддался Зохак наущеньям его.
Спросил: «Где же средство? Скажи поскорей.
Готов я последовать воле твоей».
Тот молвил: «Есть средство, спасу я тебя,
До солнца главой вознесу я тебя.
Тебе лишь одно остается — молчать,
Себе на уста налагая печать.
Один все, что нужно, исполню я в срок,
Ты — в ножнах удерживай слова клинок».
Имел при дворце повелитель Мердас 
¹⁰⁶⁰ Цветник благовонный, отрадный для глаз.
Вставал до рассвета хозяин дворца.
Готовясь молитвою славить творца,
В цветник совершить омовенье один[80],
Без слуг, без светильника шел властелин.
Чтоб ввергнуть властителя в злую беду,
Див яму глубокую вырыл в саду,
А сам убежал с наступлением дня.
Искусно укрыта травой западня.
Идет к цветнику в установленный час
¹⁰⁷⁰ Властитель арабов, почтенный Мердас.
Приблизился к яме. . . И вот в западне,
Покинутый счастьем, лежит он на дне!
Упал и разбился по злобе врага,
Погиб достославный йезданов слуга.
В дни мирного счастья и в шуме тревог
Он сына растил, от напастей берег,
Готовил его для блистательных дел,
Трудов и даров для него не жалел. . .
А тот, позабыв о заветах творца,
¹⁰⁸⁰ Безжалостно предал родного отца —
В убийстве его соучастником стал.
От мудрого мужа я как-то слыхал,
Что сыну, хоть барсом он яростным будь,
Невмочь на отцовскую кровь посягнуть.
Здесь тайную должно причину искать:
Разгадку поведать могла бы лишь мать...
Свершилось деянье ужасное. Так
Державу отцовскую отнял Зохак,
Венец на себя возложил и взошел
¹⁰⁹⁰ Властителем на аравийский престол.
Тогда, торжествуя, стал дьявол опять
Плести свои сети, юнца соблазнять.
Он молвил Зохаку: «Ты вверился мне,
Зато и блаженствуешь, первый в стране.
Коль снова мне верности дашь ты обет
И, следуя клятве, мой примешь совет, —
Весь мир перейдет во владенье твое, —
И птицы, и рыбы в морях, и зверье».
Зохака словами в силки заманив,
¹¹⁰⁰ Вновь каверзу хитрую выдумал див.