Шакалы пустыни

— Приводите в чувство и затаскивайте. Только тихо, – распорядился «Спящий» и жестом предложил девушке входить первой.

Джентльмен, маму его… Как в мертвецкую, так пожалуйте вперед…

Скользнув в темноту, Катрин прижала выхваченный ятаган к ноге – складки свободного платья словно и придумывались для прикрытия подобных маневров.

…Помещение хозяйственно-бытового назначения. Метлы, неуклюжие ведра, тряпье и мебель неопределенных степеней дряхлости. Свет неяркой масляной лампы попадает из следующей двери, здесь же толком ничего не разглядишь, но и так понятно – комендант служебного морга дурно справляется со своими обязанностями. Запах, несмотря на сквозняк, тяжкий. Это даже не тлен, а вонь протухшей застарелой крови.

Шеф двигался неслышно, уже стоял за спиной, напряженно прислушивался.

— Нет там никого, – прошептала Катрин, имея в виду следующее помещение.

Ответом было пожатие плеч – на этот раз несколько разочарованное. По-видимому, «Спящий» рассчитывал кого-то застать в этом приюте старых метел и несвежих смертей. Но пусто. Ага, вот такая глупая ситуация.

— Вдова, пройдете вперед. Лестница на крышу, там можно сесть и наблюдать, – наконец, прервал тяжкие размышления начальник. – Я бы послал с вами кого-то из парней, но вы там наверняка между собой сцепитесь.

— Тронута вашей чуткостью и заботой, но что именно я наблюдать должна-то? – в сердцах поинтересовалась девушка. – Хотя бы в какую сторону? На крышу выглядывать или наоборот? Я, конечно, и просто так подремать могу, но смысл-то в чем? Правильно поставленная задача – половина успеха.

— Согласен. Меня несколько отвлекло упорное нездоровье Барбе, – признался шеф. – Задача такова: сюда приходят посетители – вернее, посетительницы, вы за ними наблюдаете. Замечаете странности – даете мне знать. Все.

— Вот это другое дело. Теперь гораздо понятнее. А ничего, что ночные посетительницы в морге – это уже само по себе куда как странно?

— Не собираюсь с вами спорить. Но такова местная устоявшаяся традиция. Женщины после полуночи приходят и совершают условленный ритуал. Процедура гарантированно помогает от бесплодия и от офтальмии.

Катрин посмотрела на начальника – вроде не шутит.

— Ясно. Наблюдаю. Но вы уверены, что сегодня вообще кто-то придет? Обстановка в городе немного нервная, горожанам не до глазных недугов и иной профилактики.

— Посмотрим. Есть шанс, что кто-то все же придет, – обнадежил Спящий. – Вообще тут должны быть сторож и его достойная супруга. К ним тоже имеет смысл приглядеться.

— Есть, сэр!

В какие именно детали поведения сторожа вглядываться-приглядываться, Катрин уточнять не стала. Шеф перестал притворяться, что здесь впервые и понятия не имеет, где тут главные мертвецкие достопримечательности. Все он знает, жестом указал, где лестница, продемонстрировал удивление отсутствием загадочного сторожа. Если задачу не желает до конца объяснять, так на то его руководящая воля. Вполне может быть, имеются этому молчанию объяснимые причины. Вдова-то у нас в прошлом человек служивый, местами имеющий некоторое представление о дисциплине.

В мертвецкой горело аж две лампы, но столь щедрое освещения впечатление о скорбном заведении ничуть не улучшило. Обстановка скудная, никакой ритуальной торжественности. Каменная скамья (или низкий стол?), сток, корыто – по виду древнее, если и не заставшее фараонские времена, то близкое к тому. Судя по запахам, воду в емкости не меняли принципиально.

Катрин ускорила шаг, миновала малоприятное место санобработки и шмыгнула на лестницу. Здесь было низковато, видимо, служители магсиль ас-султан гвардейским ростом не отличались. Что и логично – служба здесь специфическая, малозаметная…

Катрин сидела на узкой ступеньке, видимый «сектор обстрела» был сужен, но половину мертвецкой как на ладони. В люк, выводящий на крышу, залетал ветерок, дышалось здесь легче, а может наблюдательница уже принюхалась.

Стояла тишина, слабо колыхались огоньки ламп. Из «подсобки» было донесся короткий легкий шум – доказывающий, что основная «археологическая» группа никуда не испарилась. Возможно, бедняга Барбе вновь сомлел и его приводили в чувство нюхательными солями или более практичным массажем щек. Но стихло быстро, с улицы тоже не доносилось ни звука. Катрин вновь и вновь невольно поглядывала на омывальную скамью и гадкое корыто.