Шакалы пустыни

Катрин подозревала, что эти кварталы и площади Жак Вейль-«Спящий» знает достаточно хорошо. Проскальзывала у него уверенность по ходу маршрута. А все эти уточнения у суетливого толмача – это для отвода глаз. Но  объект изучался в современном варианте, все эти пристройки-навесы, видимо, давненько снесены – туристический центр города, здесь в современности все зализано и подкрашено неподдельно историческим акрилом. Отсюда некоторые разночтения и шероховатости. Но что это за здание и какова цель его посещения? На место захоронения древнего клада не очень-то похоже, да и кувалд с ломами группа не прихватила. Скорее, назначено рандеву с агентом или какая-то важная встреча третьих лиц, коих необходимо отследить. То-то шеф к полуночи норовит успеть. Но к чему на явку или слежку тащиться столь громоздким коллективом? Одному куда как практичнее. Хотя если нужен переводчик, так и конвой напрашивается…

      Подъем на стену и спуск отяготило единственное обстоятельство – этот самый переводчик. Поминутно на Барбе накатывало и он превращался в полноценного барана: безмозглого, путающегося в собственных ногах, стукающегося о стены и невнятно блеющего-стонущего. Поднять на стену его подняли, спускать пришлось, лупя по судорожно цепляющимся за кладку пальцам. Катрин начала подозревать, что дело не только в кишечно-паническом вирусе – толмача парализовало приближение к намеченному зданию. Может, смуглый парень знал об объекте что-то конкретное? Он, отчасти местный, да и побывать уже успел и в «датированном» городе.

К счастью, возня на стене не привлекла лишнего внимания: охрана, если она вообще здесь когда-то была, сгинула ввиду скоропостижного падения тиранического мамлюкского режима, по площади, к воротам и обратно спешили редкие припозднившиеся горожане, и глазеть по сторонам у благоразумных каирцев нынче не имелось особого желания. А тела неблагоразумных-разбойных людишек уже успели оттащить с проезда поближе к сточной канаве – традиции уважения к покойным в славном городе оставались достаточно сильны даже в эти непростые дни.

Катрин съехала по репшнуру третьей – внизу шеф придерживал окончательно обмякшего Барбе. Начальник мельком глянул на руки Вдовы – невзрачные рабочие перчатки вели себя пристойно. Резиновые «пупочки», правда, осыпались мгновенно. Ну, ничего, в килограмме личного багажа перчаток припасено два десятка, на первое время хватит. Начальству, вон, хуже: его «тактические» превратились в бесформенные комки – застежки-«велкро» не держат.

«Цифры» наверху взяли паузу – по улице катила визгливая повозка, висеть в этот момент на стене действительно было неразумно.

— Шеф, осмелюсь поинтересоваться – из сугубо технических целей – это зданьице, куда мы премся, – это что?

— Морг. Служебный. Султанский, – исчерпывающе пояснил «Спящий».

— Гм, и что там интересного и хорошего? – не скрыла удивления Катрин. – Донорские органы будем воровать? Так протухнут. У нас ни то чтоб холодильника-переноски, даже мешка нет.

Временно пришедший в себя толмач издал стон и забормотал:

— Вы не понимаете. Знаменитое место. Здесь обмывали тела публично казненных. Традиция. Это не шутки гидов, это не смешно, все чистая правда. Магсиль ас-султан знаменитого Бейбарса. Так было в те времена… в эти…

Барбе сбился на арабский. Кажется, молитвы припоминает. С большой искренностью и энтузиазмом.

Против молитв Катрин ничего не имела, да и вообще ситуация слегка прояснилась. Древний морг для преступников, бесспорно, место сакральное, с богатой аурой. Тут и клады прятать уместно, и тайники делать…

Сверху спустились охранники и «археологическая» команда стремительным рывком приблизилась к боковой стороне санитарного заведения. Дверь здесь имелась небольшая, запертая на замок, но с оставленной для вентиляции щелью. Изнутри попахивало – чувствовалось, что тут смертями занимаются, а не легкомысленную лавку благовоний держат.

— Вдова, ты, кажется, специалист по дверям, а? – прошептал «Девять» пытаясь ощупать висящий внутри замок.

— Не отрекаюсь, – Катрин отодвинула охранника…

…Клинок мамлюкского кинжала тихо скрежетал, нащупывая щель между внутренней петлей и створкой. По личному опыту специалистки, неоднократно входившей в идейное противостояние с замками-засовами-задвижками, именно петли висячих замков и есть наиболее уязвимое место. Катрин морщилась, ощущая, как тупится лезвие. Кинжал так себе, неловкий и несподручный, но все равно… Вот она, щель… Нажимаем…

Сломались. В смысле, и петля, и клинок сломались. Зазвенели отлетевшие вглубь помещения осколки металла. «Археологи» замерли, держа наготове оружие. Вопить и возмущаться изнутри никто не стал. Повезло.

— Шумная ты особа, Вдова, – счел необходимым попенять «Семь-Шесть».

— А вот обеспечьте оборудованием и твердой уверенностью в завтрашнем дне – буду тише, – заверила Катрин.

Войти сразу не удалось – выяснилось, что Барбе обмяк и лежит на ступеньках без чувств. Фу! Абсолютно невозможно работать с вот такими чувствительными и суеверными переводчиками.