Шакалы пустыни

Насчет банки-пугалки можно было поразмыслить позже, пока Катрин смущал таинственный жест шефа. Понятно, это некое намекающее указание, но что собственно нужно делать? Шеф показал в сторону улицы. Надо ли вывести поднадзорного на свежий воздух, дать взглянуть на звезды и перерезать тощую глотку? Или наоборот: бдительно приглядывать за уличным направлением, дабы не ворвалась шайка гульских дружков-соучастников с решительными злодейскими замыслами освободить пленника? Или нужно взять да и отпустить худосочного? Кому он, прислужник мракобесных ритуалов, нужен?

Катрин смотрела на мракобеса, тот, исподлобья и очень жалобно, на надсмотрщицу. Вдова вздохнула и махнула на вырождающегося каирца рукой в смысле: были гули в наше время, а ты… недотепа. Дарк тяжко вздохнул и кивнул. Катрин присела перед ним на корточки. Гуль смотрел печально, на лбу у него виднелась приличная ссадина — смахивало на третий глаз, малость сбившийся налево. Но ятаганный глаз-то это ладно, вот в тех, что зрячие-настоящие светилось понимание. Знал гуль, что надсмотрщица таких как он уже видела, что не боится и вообще…

— Мы не обязаны четко трактовать дурацкие аморфные приказы, — пробормотала Катрин не по-французски, и уж точно не по-арабски.

Гуль понять даже в принципе ничего не мог, но понял — с готовностью закивал, длинные пряди захлестали по плечам.

— Хочешь впредь заниматься легитимным бизнесом, подстригись, что ли, — пробормотала Вдова. — Руки.

Все же странная страна этот Египет — сболтнешь что-то по-русски — встречаешь понимание. Хотя от этой ночи до Асуанской ГЭС и регулярных туристических чартеров еще жить и жить.

Гуль поспешно бухнулся на колени, подставляя, высоко задрал связанные руки. Правильно разрезая веревку, Катрин обратила внимание на руки догадливого аборигена — нормальные дарковские длани: четырехпалые, с кривовато подстриженными когтями.

Освобожденная жертва археологических изысканий принялась растирать костлявые запястья и истово кланяться. Гм, вон он вжился в арабские манеры.

— Гадь сапиенсам поменьше, — напутствовала великодушная Катрин. — Все, сгинь.

Гуль отбил еще с полдюжины поклонов и просочился в заднюю дверь. Именно просочился — сорванный замок «Цифры» пристроили на место, оставалась щель сантиметров в восемь, но дарку это не помешало — исчез мигом. Дистрофическое телосложение имеет свои плюсы.

Катрин пожала плечами в манере шефа, забросила срезанный узел веревки за метлы, взяла ведро с водой (судя по запаху, вода была техническая, абсолютно не целительная), полила веревку, выплеснула остаток в сторону двери и завизжала…

Ворвавшаяся подмога увидела сидящую на полу Вдову, валяющийся ятаган, лужу воды и веревку, похожую на оглушенную визгом мокрую гадюку.

— Ушел! Ушел! — Катрин махала обессиленной рукой в сторону двери. — Околдовал, ведьмак, и утек. Он в воду превратился!

— Ранена? — Вейль присел перед поверженной охранницей.

— Ноги! Ноги отнялись. Бог мой, это конец! — Вдова крестилась, на всякий случай по-католически. — Он сидел… вдруг стек прямо на пол, я…я… Меня парализовало!

— Спокойно! — шеф начал не особо тщательно щупать колени жертвы коварной гулевской магии.

«Цифры» со стволами наизготовку уже были на улице. Впрочем, преследование результатов не дало.

Вернувшиеся охранники смотрели на лоханувшуюся коллегу глубоко осуждающе.

— О чем ты думала? — брезгливо поинтересовался «Девять». — Нужно было сразу звать нас.

— Я и позвала! И что мне еще оставалось делать?! Ствол не дали, а ползти за слизняковой живой лужей с клинком я не могла. Да все равно — как можно стрелять в живую лужу?! — Катрин заныла. — Ноги мои, ноги!

— Ниже колен уже теплые, — утешил шеф, вынимая руки из-под подола абайи.

«Цифры» переглянулись:

— Что, действительно паралич?! — с нарастающим ужасом в глазах спросил «Семь-Шесть».

— Ступни как деревяшки, — сказал Вейль. — Можете потрогать.

Охранники отшатнулись — женские ноги они терпеть не могли в принципе, а уж вот эти конкретные, да еще и в столь тревожную минуту…

— Черт, она же не заразна и она ваша коллега, — напомнил «Спящий». — Повадки городских гулей недостаточно изучены, но, бесспорно, заклятия их кратковременны. Если строго «по теме», то берите Вдову и уходим. Больше здесь делать нечего.

В глазах «Цифр» отчетливо читалось, что в подобных случаях куда гуманнее обреченных-парализованных баб пристреливать на месте, но приказ они выполнили. Катрин стонала, волочила ноги и вообще развлекалась: случай повисеть на шеях сразу двух однозначно ненавидящих и категорически не желающих тебя мужчин, еще неизвестно когда представится. Ее подняли на стену, проволокли, спустили, едва не отшибив колено, в общем, забава оказалась сомнительной и околдованная Вдова, перехватив намекающий взгляд шефа, заявила, что ноги уже чувствуются, особенно левая. Взмокшие носильщики усадили ее в нише под забором и остановились передохнуть.

Пахло свежестью, слегка апельсинами и дымом. Где-то остервенело лаяли собаки. С сотню, не меньше.

— Видимо, пожар, — сказал, нервно прислушиваясь, «Девять».