Шакалы пустыни

— В будущей Европе насчет гигиены полная демократия: можно мыться, можно не мыться. Любители делают в ушах дырки размером с кружку, языки разрезают, губы зашивают, соски пробивают, носы, гм, тоже прорезают-пронизывают… Спать можно с кем угодно, женщины собираются на проспектах в толпы и требуют права ходить немытыми и некрасивыми, геи требуют для себя наоборот, а устарелых косно-натуральных мужчин норовят загнать в резервации. Особого счастья народу эта борьба за торжество безмозглой политкорректности не прибавляет, зато движуха. Если бы вам паспортами и кредитками обзавестись, вы и без носа сошли бы за самых нормальных. Странно там. Тьфу, хоть не возвращайся, — Катрин встала. — Пойду я еще потружусь на пользу культово-религиозного объекта, а то тоска берет.

У бассейна возился давешний пацан, а с ним две тетки разных возрастов. Пытались вычистить со дна песок. Катрин забрала смешную деревянную лопатку, уже привычно забралась в воду. Работали практически в молчании, да и не требовала задача сложных бесед. К храму прошел жутко худой человек, нес ребенка — ножки болтались как сломанные спички. Слышалось надсадное неровное дыхание, казалось, крошечный старичок свистит-задыхается. Человек поднялся к ступеням Храма, тетки и пацан смотрели вслед, Катрин тоже присела на парапет, поставила лопатку между колен. Вырвался из дверей храма, пронесся над площадью дежурный рев мучительной боли, через несколько мгновений показался человек, уже без своей маленькой, отстрадавшей свое, ноши. Спустился по ступеням, одна из селянок подала ему воды напиться. В лицо родителю, проводившему дитя, лучше было не смотреть, но Катрин смотрела — нужно твердо помнить, что собственная смерть — не самое жуткое.

Проводивший ушел, а оставшиеся продолжили возню с песком. Все шире открывалась древняя мозаика, радовала взгляд. Немаловажна любая радость у Храма. Пересекла площадь шайка четвероногих: трое шакалов и мелкое, вполне знакомое существо — вид у Дикси был донельзя деловитый. Приветственно тявкнула, но останавливаться — ни-ни! Слаживание антикрысиного патруля — чрезвычайно важная и срочная задача. Спуская с парапета увесистую корзину с влажным песком, Катрин усмехнулась — кто-то из экспедиции уже нащупал свое место в новой жизни.

Вынутым песком постарались заполнить близлежащие ложбины на площади, Катрин ровняла негодной лопаткой высыпанные кучки, и тут… Архе-зэка осознала, что тетки упали на колени, мальчишка и вообще ткнулся лицом в песок. Бог стоял за спиной. Катрин увидела остромордую тень на закатном песке, поворачиваясь, преклонила одно колено. Это было неверно — опустилась бы как надлежит, наверняка ноги бы не отвалились. Но с богом встречалась сержант и леди, этого не скрыть, не забыть, следовательно, незачем и притворятся…

Это не было в полном смысле беседой. (Катрин показалось, что она так и не произнесла ни звука.) Но это было истинной аудиенцией — когда двое слушают друг друга[1] и больше нет никого. Анубиса интересовали вполне понятные вещи, и гостья могла дать исчерпывающие ответы. Бог знал многое об Эльдорадо, знал почти все, но почему-то желал узнать еще раз. Катрин не видела причин скрывать, да это было и невозможно. Анубис не уйдет в другой мир. По-крайней мере до тех пор, пока здесь, в земном мире, в него еще верят. Куда обычно исчезают старые боги, архе-зэка не знала, а Хозяин сообщать не собирался. Да и разве в этом дело? Катрин уже доводилось встречаться с богами, она твердо знала: «по образу и подобию» вовсе не значит «такие же».

Все кончилось, Катрин отправилась к бассейну, в очередной раз умылась и, наконец, перевела дыхание. Вот в такие моменты бесконечно ценишь наличие воды и иные благополучные жизненные обстоятельства. Тетки исчезли, мальчишка смотрел с восхищением. Видимо, общение с богом вышло нестандартным.

— Хороший у вас Хозяин. Красивый, — искренне признала архе-зэка.

Пацан не понял, но согласился.

— Ладно, почти закончили, а мне срочно нужно препроводить знакомых, — Катрин наскоро сполоснула лопатку, вручила инструмент малому селянину. — Бывай, парень.

Она ускоренно шагала по западной улочке, но оказалось, спешить не имело смысла — пара не определившихся экспедиционников уже шла навстречу. Логично, в храмовой деревушке трудно не прочувствовать важных событий.

— Как? — в смятении спросила Анис.

— Не трясись. Анубис вам поможет. Передохнете пару сотен лет, и с новыми силами глупостей понаделаете.

— А чем нам расплачиваться? — нервно уточнил капрал.

— Да уж не душами да человечьими жертвами. Это богу без надобности, сами понимаете. Но будете его помнить и вспоминать через двести лет. Это, знаете ли, для любого бога немаловажно.

— В любом случае мы его вряд ли забудем, — признался Бомон. — Собственно, выбор у нас скромный. Так, Ани?

— Пойдем. Леди, вы проводите? — переводчица заметно мандражировала.