Шакал

Тот факт, что они приближались к какому-то эпицентру, вызывал табун мурашек на затылке и заставлял ладони потеть. Вокруг было слишком много заключённых, они двигались во всех направлениях. Почти все держались поодиночке, и она гадала, а не смотрится ли их отряд слишком вызывающе. Но незачем беспокоиться об этом, других вариантов в любом случае не было.

Вход в Улей был не примечательным. Однако сам эффект, который производило место, был экспоненциально сильнее.

Один последний поворот, а потом туннель привел их в открытое пространство, и сначала Никс удивилась тому, как этот изогнутый потолок еще не обрушился… но потом она увидела опоры, бетонные блоки толщиной с автомобиль, расставленные на разных промежутках, словно архитектору, проектировавшему тюрьму, было глубоко плевать на эстетику и структурную целостность. Срань Господня, помещение напоминало пещеру шириной в пару сотен футов и такой же длины. И в противоположном конце располагалась центральная точка. Там был помост на возвышении, с тремя стволами деревьев, вычищенными от сучков и веток, они стояли перпендикулярно, будто корнями уходили прямо в скалу.

В желудке засвербело, когда Никс увидела темно-коричневые пятна.

Не думай об этом, сказала она себе. Лучше беспокойся о…

Никс запнулась, когда поняла, сколько здесь находилось заключённых. Их были сотни, все в темных свободных одеждах, они двигались подобно призракам, вразвалку… она не знала, дело ли в физических увечьях или моральных. Наверное, в каждом случае свое.

Смрад стоял ужасный. Словно конюшни не чистили пару недель.

И она не надеялась найти Жанель в толпе. Было слишком темно, чтобы разглядеть кого-то, и среди вони невозможно уловить запах сестры.

Никс хотела спросить у Шака, куда дальше. И как он даст ей знать, когда настанет время бежать… или лучше продолжать идти? Следовало обсудить это заранее…

Первый стражник, которого она увидела, стоял, прислонившись спиной к стене возле помоста. Оружие черное матовое с длинным дулом было расположено у его груди, и он держал палец на курке, а дуло возле плеча. Его голова двигалась из стороны в сторону, он сканировал толпу, а на его лице застыла маска смертоносной собранности. Напротив него стоял второй. Вооружённый аналогичным образом, с тем же профессиональным спокойствием. И были другие, которых она не сразу заметила, потому что их черная униформа сливалась с камнем, они в мгновение ока могли нашпиговать толпу из мужчин и женщин свинцом.

И то, что она не сразу их заметила, служило доказательством их профессионализма.

Шак повел ее к помосту по дуге, в обход. Они вшестером продолжали двигаться единым отрядом, но она ощущала, как мужчины то расходились в стороны, то подходили теснее, то подходили, то отходили. Она не знала, зачем это… пока не осознала, что они создавали видимость, что вроде как представляют одну компанию — а не подтверждали в лоб, что да, они — одна группа. На самом деле, их движения были малозаметны и случайно неслучайны, словно они не в первый раз это делают, и Никс задумалась, когда и при каких обстоятельствах? Но едва ли это имело значение.

Когда они дошли до помоста, она не могла отвести глаз от столбов. У их оснований лежали цепи с почерневшими звеньями.

На стволах деревьев была свежая кровь.

Ее взгляд перешёл к ближайшему стражнику. Он не смотрел на нее. Он смотрел за ее спину, наблюдал за чем-то.

Должно быть это тот мужчина, Апекс…

Лукан посмотрел на нее.

— Что ты сказал? Что, твою мать, ты там тявкнул?!

Никс застыла.

— Погоди, что…

Мэйхэм подался вперед:

— Я сказал, что ты уродливый импотент. А когда превращаешься — волосатый как обезьяна.

Лукан обнажил клыки.

— Ты, ублюдок…

Когда они кинулись друг на друга, огромные тела обошли ее и врезались друг в друга, кулаки были сжаты, лица раскраснелись в агрессии… и когда драка началась, отряд охранников вышел откуда-то из-за помоста, из тёмного места. Они всегда стояли там в качестве подкрепления? Или это просто пересменка…

Шак схватил ее за руку и резко дёрнул назад.

Когда другие заключённые бросились вперед, навстречу потасовке, они начали делать ставки, доставая смятые купюры, их окружила стража… а она с Шаком проскочила по границе растущего столпотворения, следуя против течения заключённых, двигавшихся к драке.

Шак тянул ее за собой, и, минуя беспорядки, провёл ее к узкому расщеплению в стене примерно в двадцати пяти футах от помоста, драки и стражников. Абсолютно черная щель была такой тесной, что сначала они нормально вошли в проход, но потом пришлось повернуться и идти боком до тех пор, пока не перестали пролезать даже плечи в развороте. Здесь пахло плесенью и затхлостью, и Никс охватила внезапная клаустрофобия — благодаря вони, темноте и узкому пространству.

Не имея другой возможности для ориентации в пространстве, она прислушивалась к тихим звукам, что издавал Шак. Шорох его одежды, едва слышные шаги, скрежет зубов, когда время от времени приходилось протискиваться в постоянно сужавшийся проём, слишком узкий для его плеч — все это помогало ей идти вперед.