Шаг в небо

В общем, в трясясь в прокуренном автобусике, по пути в наш концлагерь, я рассуждал именно так. И казалось мне, когда распахнутся двери машины по приезду, я сразу начну что-то делать. Хотя и не совсем понятно, что. Но одно ясно — сдохнуть здесь ради того, чтобы построить дачу какой-нибудь сволочи, я не хочу. И решение вроде бы само собой просилось — а не устроить великую бузу? Поднять народ и снести этих полицаев чёртовой матери! А если они вызовут сентов? Кстати, это очень важно — как они связываются с сентами?

— Господин начальник, — я опять решил потревожить Зубо, — разрешите обратиться!

Тот, нехотя и с раздражением, но всё-таки соизволил разрешить:

— Обращайся, — бросил через плечо, как подачку, — только по-людски, не так как вы, тупые, разговариваете.

— Нет, господин начальник, это важно очень, — клюнет или не клюнет? — Когда сбили этот истребитель? Сколько он там валялся?

— А мне что, докладывают, — начал было Зубо. — А тебе это зачем? Что за любопытство? Кто трепать языком разрешил?

Зубо распухал от негодования. Непонятно, правда, почему.

— Ну, как, господин начальник! — я продолжал валять Ваньку. — Очень важно знать, за какое время белки человека подчистую разделывают. Ведь попади кто из ответственного персонала в беду — надо знать, за какое время можно спасти, а когда уже и смысла нет посылать помощь.

— Без тебя решат, — уже с сомнением в голосе пробормотал Зубо.

— Так я же новым властям и хочу помочь! — Тянул я своё. — Вот доложить им — во столько-то и столько-то, найден мёртвый труп с такими-то патолого-анатомическими подробностями. Ну и конечно, выводы они сами сделают. А вам почёт! Сведения-то нетривиальные.

Непонятное, нарочито мною использованное слово произвело на Зубо неизгладимое впечатление.

— До хера знаешь, — заключил он. Но видимо, запомнил мои слова. На потом.

— Ты что, в полицаи выслужиться решил? — Шарый сердито зашептал мне на ухо. — Думаешь, учтут твоё мнение и медаль дадут?

Мне ничего не оставалось, как покачать отрицательно головой.

А в лагере нас ждала куча новостей. Привезли новую партию для социализации, видимо поредевшие ряды нашего заезда-завоза уже не вполне удовлетворяли нужды лагеря. Хотя, это так — личное подозрение. Надо сказать, что прибывшие выглядели неважно. Все бледные, худые, дико озирались. Неужели и мы такими были, когда нас привезли? Всего сколько дней назад? Но точно меньше двух месяцев — лето не кончилось! В действительности я помню всего несколько дней. Остальные — серый провал. Вечные чистки территории, прополка картошки, ремонт водопровода… И постоянные наряды на кухне.

А может там, на воле, совсем плохо стало? И ещё одна новость ждала меня. Отменяется спецпаёк для старших по группам. А я и не жалел особо. Но всё-таки от воспоминания о брюкве меня передёргивало. Перед ужином было объявлено, что отмена спецпайков связана с тем, что уровень питания всех социализируемых значительно вырос, и нет нужды разделять рационы. Ну — ну…

На ужин дали суп с рисом. Я выловил там три рисины и два червяка. Червяки были маленькие. Зато не надо давиться, как в случае со спецпайком.

Утром, сразу после подъёма, меня потребовали к начальству. Тот же Зубо, велел подробно рассказать про лётчика. С указанием времени и подробностей. Я в рассказе добавил кровищи и говнищи — для впечатления. Излагал я всё одному из полицаев, я редко его видел, но лицо было знакомое. Уже возвращаясь к своим, я заметил — этот полицай сел в машину и куда-то укатил. И в руке держал пакет. Судя по всему, там находилась запись моего рассказа. Интересное дело — они курьерами пользуются. А радио или спецсвязь? Нету? Как-то не соответствует высокому званию завоевателя планеты.

Нас, как оправдавших доверие, опять отправили на ставшую уже родной полянку — будущую дачу или виллу Зубы. Задание было более конкретное и нам пришлось хорошенько напрячься, чтобы успеть к обеду сделать то, что требовалось. В основном пока расчистка участка и корчёвка.

А к обеду — очередной сюрприз. Что-то многовато сюрпризов… Приехал не автобус, а какой-то потрёпанный грузовик. Водила сообщил, что с целью экономии рабочего времени нам доставляют паёк на сутки и начальство приедет проверять нашу работу завтра к вечеру. И вывалил из кузова гору брюквы. И ещё буханку хлеба.

— Господин начальник, — они все любят, когда к ним так обращаются, ну а я не переломлюсь. Пока. — А нету у вас кастрюльки какой, или, там, котелка. Пить хочется, а посылать личный состав для питья к роднику — накладно, время рабочее пропадает.

Откуда у меня такое количество лжи в словах и лести в голосе? Может это навсегда?

Полицай молча полез в кабину. Долго гремел чем-то и в итоге вытащил старую железную канистру.

— Вот. Бери, дарю! — Ишь, какой щедрый. — Можете из неё воду хлебать хоть до…

Ну, в общем, мы не особо вслушивались, до чего хлебать. Полицай укатил, а мы не верили своему счастью — опять одни!