Шаг в небо

Мы устроились в вагоне на удивление удобно. Я сначала даже на нижней полке улёгся, но потом понял — это не самая лучшая идея. Во-первых, каждый, кто проходил по вагону, а почему-то все постоянно шастали туда-сюда, задевал меня за ноги. Рост у меня не средний. Ну и совершенно ничего не видно в окошко. А мне очень хотелось почему-то смотреть в окно. Не знаю, но такое ощущение было, что… Ну, в общем казалось, что это очень важно — лежать и смотреть в окошко. А тот парень, который лежал на третьей полке, Игорь, он сразу представился, как только я его окликнул, согласился со мной поменяться. На третьей, багажной полке было не очень приятно, потолок прямо над носом. Но зато там никто не мешал, всё хорошо видно в окно и даже появилось чувство, что я в таком, маленьком замкнутом мире. Рассмотреть, где мы едем, я не успел. Просто заснул.

Проснулся я, наверное, очень скоро. В вагоне свет никто не тушил, и этот тусклый свет тревожил, как в больнице. Я помню это ощущение. Мне гланды вырезали в десять лет. И вот в больнице, где я лежал, в коридоре всё время свет горел. У дверей в палату верх был стеклянным и ночью этот свет мешал спать. Вот и сейчас в вагоне было тревожно, и мне казалось, что именно из-за этого слабого света. Почти все уже спали, никто не ходил по коридору, а свет горел. И от этого было неуютно. Поезд негромко постукивал на рельсах, не мешая слушать, как в соседнем отсеке кто-то рассказывал истории.

…. — Ну, она мне и говорит, Цупа, я тебя люблю, — рассказчик при этом хохотнул. — Ну, а я ей конечно, ну так трусики снимай, раз любишь.

Рассказ этого Цупы явно вызывал у слушателей нездоровый восторг.

— Ну а я потом сам пожалел, — продолжал тот же голос, — она-ш девочка, а оно-ш по живому, получается, знаешь как не просто.

Цупе вторили сочувственные восклицания пацанов. Ну конечно, сопляки про баб рассуждают. Ах, какие мы крутые, да какие мы опытные… А меня этот трёп начал раздражать. Не интересно мне его слушать. А заткнуть — не хочется. Вон набилась куча народа — тихонько похохатывают, слушают. Неужели им всем только это интересно? Мир за несколько дней перевернулся и на тебе — их только враки про баб интересуют. Я отвернулся, но в окне совсем темно было. Как будто электричество существовало только в нашем вагоне. Блики на стекле не давали рассмотреть, что там снаружи, и я приник к стеклу лицом и ладонями закрылся. Всё равно темно. Но зато не так слышно болтовню в соседнем купе. Слышно только, что в моём отсеке внизу тоже беседуют двое. Я вниз посмотрел — там Игорь с незнакомым, таким коренастым и мускулистым парнем разговаривал. Вернее, Игорь только слушал. Я тоже стал прислушиваться. Тот, мускулистый, рассказывал о ком-то — то ли о своём знакомом, то ли о родственнике, было не понятно, потому что я не слушал начала.

— Не, ты знаешь, он классно устроился. Главное, он типа и не ждал, а к нему приезжают вечером, так культурно, с понятиями, и говорят, это он мне потом рассказал, что мол, новым властям нужна ваша помощь. А Боб не дурак, и сразу спрашивает, сколько платить будете. Они ему — тысячу! И ещё добавили — а вам не интересно, что за работа? Ну, он и говорит — мол, если в два раза больше положите — так и спрашивать не буду. Ну, они — такие нам нужны — честные, амбициозные и целеустремлённые. Вот мужику повезло. У него и паёк теперь, и пропуск куда угодно и форма! И право на оружие. Он не падла какая-то, он сам с понятиями, меня заранее предупредил, что в лагеря забирать будут. Я и не мандражировал и жратвы успел собрать. Так вот, Боб сказал, что в лагерях, если правильно себя вести, так вообще шара будет полная. Если старшим по десятке назначат, так и пайка двойная и если всё пучком у тебя в десятке, так полгода всего там отработать и потом дают документы. Мне Боб обещал помочь. Эх, меня бы призвали сразу, не трясся я бы с вами тут. А я козёл… дома не был.

Вот как всё просто. И никаких сомнений у человека, и всё знает. Мне этого жлоба внизу слушать было противней, чем того враля с бабами. Но не только я так отреагировал на его трёп. Вовка, оказывается, тоже не спал. Он тихо сполз со своей второй полки взял этого бобова друга за грудки.

— Ты что, сука, в полицаи хочешь? Тебе этой мрази зад лизать захотелось? Может ещё и в команду расстрельную хочешь?

Вовка просто бешенный был, это даже в чахлом вагонном свете было видно.

— А тебе что, тебе что? — тот парень видимо очень испугался.

— А мне ничего! Я ненавижу предателей, и тебе, сволочь, морду сейчас расквашу, чтобы и не мечтал.

Я сверху просто свалился на Вовку и схватил за руку. Ещё чего не хватало. В вагоне нет охраны, но что потом будет? Рассказчик воспользовался Вовкиным замешательством и чесанул куда-то по вагону.

— Вова, не надо. Не надо с каждой мразью связываться. Ведь сейчас у людей какая каша в голове. Подожди, — это я уже сосём шёпотом, — они ещё получат. Не может всё так паршиво кончится.