Шаг в небо

Однажды вечером ко мне пришёл в гости Саша Сотников. Великий маг Донгур. Как давно это было. Как хорошо было тогда. Сашка пришёл с бутылкой портвейна. «Из старых запасов» — сказал он. И ещё он рассказал, что не может найти никого из друзей. Ну, в общем, как и я. Оказывается, как просто было разрушить наш мир. Уничтожить весь транспорт, средства связи и вот — готово. Сотников рассказал, что пешком тоже никуда нельзя добраться. Для перемещения между населёнными пунктами нужен специальный пропуск. Между городами стоят блокпосты с полицаями и всех, кто без пропуска, уничтожают. Что-то эти новые власти никаких других способов общения, кроме смертной казни, не находят.

— Саш, а вот я ещё ни разу не слыхал, чтобы эти, ну чёрт, имечко у них — сентаиры, ну в общем сенты, сами кого-то прихлопнули, — я давно думал об этом, просто не с кем было обсудить. — Почему так наши стараются?

— Ну, кто их знает. Наверное, у них выбора нету? — Может, он и правильно говорил, может и есть ситуации, когда от тебя ничего не зависит. Только всё равно не люблю я, когда говорят — «выбора нет». Я так думаю, что выбор есть всегда.

Портвейн шёл на редкость хорошо. Если честно признаться, никогда не проводил вечер так — с приятелем, за долгим разговором. Обычно большие компании, суета, смех и анекдоты. А тут… Хороший получился вечер.

— Слушай, — я почему-то боялся задать этот вопрос, — ты как думаешь, это навсегда? Неужели никто не станет с этим сентами бороться?

— Да как с ними бороться? — Сашку, видимо, тоже этот вопрос мучил. — Поезда под откос пускать? Так нет поездов. А леталки как ты свалишь? Да и ты этого сента хоть раз в лицо видел? Все наши, родимые.

— Слушай, а может, эти сенты не такие уж и страшные? Может, это просто перегибы на местах? — Я схватился за очевидную мысль. — Ну, дали власть этим, полицаям. А они и рады стараться.

Тут Саша сказал нечто такое, что я никак не ожидал от него услышать.

— Вспомни прошлую войну. Вся вина на фашистах. Они звери были. Но самые страшные зверства были сделаны не их руками. Всегда найдётся тот, кто будет зверствовать больше зверя-хозяина. Он будет зверствовать ради собственных животных желаний с руками, развязанными его зверским хозяином. И потом скажет — я выполнял приказ, и у меня не было выбора. Или там — я специально с этими связался, чтобы свою страну защищать от тех. Оправданий можно много придумать.

Что-то часто я слышу о выборе в последнее время. Но мне-то как раз и не из чего выбирать.

А утром было опять тревожно. Я не хотел сидеть дома, вот так, как какая-то мышь под веником. Сходить, что ли в университет? Понятно, что вряд ли кто-то там появляется на занятиях, но может встречу приятелей.

Ничего интересного в университете я не узнал. И никого из знакомых не встретил. Возле запертых входных дверей скучал полицай. Ему, видать, наосточертело ходить туда-сюда и он устроился рядом на лавочке. Интересно, эти сентаиры от всех требуют порядка и строгости, а вон гляди — полицай, как все полицаи — из наших, а ему позволено не по уставу сидеть. Или может, у них устав такой? Вообще, я не очень в этих уставах разбирался, несмотря на два года военки в универе. Чушь собачья.

— Извините, — вежливо спросил я, — вы случайно не знаете, кто-нибудь из администрации будет сегодня?

— Нет, всё закрыто на реструктуризацию, — вяло ответил полицай. — Иди домой.

Домой так домой.

Я шёл, ловя себя на мысли, что бреду также вяло, как и все остальные прохожие на улице. Казалось, после того, как запретили транспортные средства, на улицах не стало больше пешеходов. Даже меньше. Все куда-то одинаково угрюмо бредут. Тащат какие-то тележки с барахлом и едой. Вон сосед говорил, что, несмотря на переходный период, практически исчезла преступность. Да, знаем, как она исчезла. В прямом смысле слова. Говорят, что за переход улицы в неположенном месте — казнили. Порядок есть порядок. И разговор у этих короткий и однозначный. Хорошо, я живу недалеко от университета. Дошёл домой за полчаса. Есть охота, а у меня осталось немножко гречки, и масло есть подсолнечное. Почему мне гречка раньше не нравилась? А дома ждал сюрприз. У подъезда стояли два полицая с автоматами наперевес. Я заметил, что им уже автоматы стали доверять. Напротив полицаев на тротуаре перед парадным стояла кучка жильцов. Министр-сосед размахивал руками и что-то объяснял остальным. Я не стал его слушать, а подёргал за рукав Вовку — приятеля с пятого этажа. Он стоял рядом со своим старшим братом Алексом и хмурился.

— Вов, тут что случилось? Почему не пускают?

— Вот, приехал патруль полицейский и всех выгнал. Говорят, дом отдаётся под нужды властей. А Саламович вон говорит, что это какая-то ошибка и требует, чтобы представители командования приехали.

— А те что? — я всё-таки надеялся, что ничего плохого не произойдёт.

— Сказали подождать пять минут. Вот уже полчаса ждём.