Шабаш Найтингейл

Чтобы организовать такое, наверняка был выделен не один десяток миллионов английских фунтов, отъевший изрядную долю доходов Далгартов и Вэлфордов. Но тут даже Деми заулыбалась, поскольку поняла, что деньги были потрачены не зря.

На ритуал венчания в соборе Тринадцати Первых были приглашены ни много ни мало, а целая тысяча самых почетных граждан Нью-Авалона. Они поочередно прибывали на заснеженную площадь, и после двенадцатого удара часов на дворцовой башне гостей начали запускать внутрь, чтобы те успели занять свои места. Свадебные кортежи подъезжали самыми последними.

– Волнуешься? – спросил Ричард Хаттон незадолго до того, как их экипаж остановился.

– Немного, – с улыбкой призналась Деми. – А вы?

– Просто в ужасе, если честно. Такая ответственная роль, заменять отца жениха, – добродушно хохотнул мужчина, поправляя голубой галстук-бабочку на своем светлом смокинге. – Кто бы мог подумать, что Дрейк первым из семьи решит связать с кем-то свою судьбу. Но в его случае я бы сказал, что они с Рубиной даже с этим затянули. Ты уж прости. Жаль, Чарльз и Сэм не увидят. Они бы порадовались…

– Уверена, что откуда-нибудь, да увидят, Ричард, – с легкой грустью заметила Деметра. Она не успела узнать и не без причин недолюбливала старого графа Далгарта, но виконта Сэмюэля Вэлфорда ей было жаль.

Ричард с пониманием кивнул, а затем, когда карета остановилась, помог из нее выбраться.

Деми спрыгнула на мостовую, и ее юбка подняла за собой целый ворох свежевыпавшего снега, а бархатные башмачки утонули в нем полностью. Ноги тут же стали мокрыми, а щиколотки защипало от холода – легкие капроновые чулки никак от него не защищали.

Вместе с Ричардом они отошли в сторону, под арочные своды собора, за которым следовал вход, туда, где уже ждали Дрейк и Дориан. Крестный кивнул братьям, и они втроем отправились внутрь, чтобы занять свои места у алтаря, а Деметра осталась ждать снаружи прибытия кортежа Рубины. Даже в меховом болеро она начала быстро замерзать.

Но ждать долго не пришлось. Еще издалека, по шуму толпы она поняла, что Рубина едет. И как едет! Своим средством передвижения сестра выбрала нечто, потрясающее всякое воображение.

Она въехала на отгороженную часть площади в хрустальной карете точь-в-точь, как у Золушки, с прозрачными стенками из хрусталя, украшенной цветами и серебристыми декоративными деталями. Тянули карету вовсе не черные Тени, к которым все уже давно привыкли. Кони Рубины были белыми, словно сотканными из полупрозрачного сияющего тумана.

Зрители, увидев это, в восторге взревели. В воздух полетели флажки и букеты, взрывались хлопушки, звенели колокольчики, гремели трубы. Крики, аплодисменты и овации не смолкали ни на секунду. Рубина вышла из кареты, сияя, как королева. Она улыбалась и махала людям рукой.

Белоснежное платье казалось простым, но невероятно элегантным, из благородного оттенка атласа, с пышной юбкой, украшенной кружевами, струящейся вслед за ней длинным шлейфом. Фата прикрывала кружевной лиф и плечи и доходила ей до талии.

Явно насладившись произведенным фурором, Рубина направилась ко входу в собор и к Деми.

Волшебная карета отъехала в сторону, а вслед за ней остановился экипаж более традиционного вида, но тоже белый. Из него вышли дедушка сестер – Альберт Бланшар, Морган Далгарт с Пампкином и, внезапно, выряженная в светлое платье Грим Фаталь.

Все они также прошли под арочный свод и поздоровались с Деметрой. Рубина, улыбнувшись, протянула ей свой букет из гардений и ландышей – с ним в руках подружке невесты полагалось замыкать процессию.

Они выстроились по порядку и пошли внутрь.

Откуда-то из недр собора послышалась прекрасная, нежная инструментальная музыка. Она звучала так, будто сами ангелы спустились на землю, чтобы спеть для невесты.

Грим Фаталь шла первой – она разбрасывала на дорожку перед Рубиной, шествующей под руку с дедом, лепестки белых роз из специальной корзинки и, кажется, была не очень довольна своей ролью.

Морган Далгарт с крайне ответственным видом нес на весу за Рубиной шлейф ее платья, удерживая его за самый край, и его рыжий фамильяр Пампкин важно шел рядом. Присмотревшись, Деми увидела, что кот тоже прихватил подол зубами, стараясь «помочь» своему хозяину.

Самой Деметре только и оставалось, что улыбаться и идти следом с букетом.

Двери собора с грохотом закрылись за их спиной, отрезая от шума толпы на площади. Само его внутреннее убранство походило на рай. Бархатная дорожка, по которой они шли, была светло-голубой, а все остальное, как можно догадаться, – белым. Большую часть декора составляли огромные по объему цветочные композиции из самых разных цветов, преимущественно георгинов. Нужно было обладать немалым вкусом и средствами, чтобы превратить мрачный готический собор в светлое и прекрасное место.