Ш из Б 2 (СИ)

В котле, подвешенном над костром, весело булькала уха. Над ней суетился пухлый красноармеец в поварском колпаке и переднике. Штурмовики перемешались с истребителями и, разбившись на кучки по интересам, вели неспешные разговоры, опрокидывая время от времени очередную стопочку. Закусывали. Благо, продукты на столе располагали. Такого изобилия экспат не видел давно. Даже стол в московском ресторане, куда их отвезли после награждения в Кремле, был поскромнее. А здесь и банки со «вторым фронтом» — американские мясные консервы — и колбаса, зелень, сыр, огурчики-помидорчики. Хлеба — завались. Причем, даже белый. Хитрый такой, тоже консервированный. Сало нежнейшее, аж слюнки текут. И водка настоящая, заводская.

Дивин прикидывал и так и эдак, но все никак не мог взять в толк, что за странный полковник ему встретился. Уж больно богато снабжался молодой человек. Такое подошло какому-нибудь вороватому интенданту уровня как бы не армии, но по разговорам свой брат летчик. Есть ведь масса профессиональных нюансов, которые человек несведущий никогда в жизни просто не поймет. Экспат будто невзначай пару раз закинул аккуратно крючочек похитрее, но полковник совершенно спокойно прошел через эти проверки. Усмехнулся понимающе, но комментировать не стал.

— Сильно вам сегодня досталось?

— Сильно, — потемнел лицом Григорий. — От полка рожки да ножки остались. Девять машин. А еще утром полный комплект имелся. Тридцать два «ила».

— Ни хрена себе! — присвистнул полковник, сбивая фуражку на затылок. — То-то я смотрю, что назад гораздо меньше наших самолетов возвращалось. Да уж, — он помолчал. Налил, не чинясь, сам себе очередную рюмку. — Давайте, други, за тех, кто не вернулся.

— Будем надеяться, что вернутся еще парни, — тихо проговорил Валиев.

— Это конечно, — вздохнул полковник. — Только честно скажу, ребята, надежды на это мало.

— Почему? — насупился Ильмир.

— Там такое творилось, — командир безнадежно махнул рукой. — На земле форменный ад царил. Я такого и не видел никогда. С неба бомбы, эрэсы, снаряды сыпятся, все горит, дымится, плавится. Самолеты сбитые падают, боезапас от подбитых танков и самоходок детонирует. Артиллерия — и наша и фрицевская — тоже лупит во всю ивановскую. Потом еще танки Ротмитстрова вперед двинулись. Вот и прикинь, есть там шансы у кого-нибудь отсидеться и выжить? То-то и оно. — Полковник опять тяжело вздохнул. — О, кстати, а скажите-ка мне вот что, «горбатые», это не у вас в полку летчик с позывным Кощей служит? Как он, живой после сегодняшнего?

— Так это… — начал было Прорва, глядя с удивлением на экспата. Но тот как можно более незаметно отрицательно покачал головой.

— А на что он вам? — осторожно осведомился Дивин. — Знакомый ваш что ли?

— Да нет, — открестился полковник. Он как-то незаметно, но ощутимо опьянел. На ногах пока держался твердо, но речь немного плыла. И движения были не совсем четкими. — Слухи про него по всему фронту ходят, что, мол, видит фрицев на земле насквозь, стреляет и бомбит без промаха. А еще говорят, что голова у парня светлая, интересные мысли по тактике и стратегии высказывает. Мне тут показывали книжечку одну с его разработками, так скажу прямо, что молоток ваш Кащей. Думаю даже забрать его к себе в полк. Мне такие светлые головы позарез нужны!

— Так вы ж истребитель, а мы — штурмовики, — удивился Куприянов, хрустя огурцом. — Какой вам прок от Кощея.

— Э, не скажи, брат, — вмешался в разговор капитан со Звездой Героя. — Я тоже те наработки внимательнейшим образом изучил. И, должен сказать, парень ваш такие замечательные детали именно по действиям истребителей подметил, что любо-дорого посмотреть. Мы у себя в полку кое-что применили и ахнули, настолько разумно все изложено. Я бы не задумываясь его к нам в штаб взял. Или в начальники воздушно-стрелковой службы. А то, что он на «илах» сейчас летает, так это ерунда. Переучим!

— Дивин, так что там с Кощеем, — окликнул задумавшегося экспата полковник. — Жив или погиб?

— Живой, — нехотя выдавил Григорий.

— О, здорово! — обрадовался полковник. — Значит так, сейчас еще посидим маленько, поедим-попьем, а потом проводишь нас к вашему комполка. Будем брать за жабры вашего Кощея! — свита угодливо засмеялась. Штурмовики же ограничились натянутыми улыбками. Дивин то и дело ловил на себе удивленные взгляды товарищей. Но покамест помалкивал.

— А если не захочет он в ваш полк переходить?

— Что значит не захочет? — разом взбеленился полковник, багровея. — Да ты хоть знаешь, кто я такой? Нет? Я — Сталин! И мне не отказывают!

Ох ты ж, то-то лицо знакомым показалось. Как же — как же, Василий, свет, Иосифович. Сын вождя народов. Сам! Со свиданьицем.

…Сходили, бл…дь, на рыбалку!

Глава 26