Дивин выбрал один из танков, взял небольшое упреждение и сбросил пару эрэсов, метя в кормовой отсек. Вверх взметнулись черные султаны разрывов, блеснуло острое пламя, но вражеская машина как ни в чем ни бывало ползла себе дальше.
Промазал!
В ту же секунду над кабиной пронеслась очередь. Басовито загрохотал пулемет стрелка.
— Андрей, как там? — обеспокоенно спросил экспат, выводя машину в горизонтальный полет.
— Норма, — скупо отозвался Пономаренко, — держу их на расстоянии.
— Молоток, — похвалил Григорий. — Держись, сейчас высоту будем набирать.
Но едва лейтенант попытался задрать нос «ильюшина», как снова заметил давешнюю пару «худых», что прятались у самой земли. Справа пронеслись трассы пушечных очередей, оставив после себя дымный след.
— Заразы! — ругнулся Дивин. Он все-таки успел набрать немного высоты косой горкой и вновь свалил машину в пике.
«Мессеры» тотчас разошлись в стороны и понеслись наутек, не желая подставляться под пушки советского штурмовика. Экспат не стал их преследовать, а вновь ударил по бронетехнике.
Густой дым начал заволакивать землю. Несколько танков и грузовиков горели, выбросив траурные красно-черные свечки. Остальные рассредоточились по степи.
Дивин выпустил оставшиеся реактивные снаряды, метя в небольшой затор из автомашин и повозок, образовавшийся на дороге. Внизу сильно рвануло, и самолет подбросило вверх.
— Хорошо вмазал, командир! — ликующе закричал Пономаренко.
Рядом вдруг дождем осыпались обломки самолета. Куски фюзеляжа пронеслись мимо, беспорядочно кувыркаясь, пропали в дыму. Все произошло настолько быстро, что Григорий не успел понять, кого сбили.
— Кого грохнули? — запросил он с тревогой стрелка, но тот почему-то промолчал.
Лейтенант крутанулся, оглядываясь, но разобраться в воздушной карусели оказалось не так-то просто. Единственное, что он сумел рассмотреть точно, Катункин резко, со снижением, уходил на восток и за его машиной тянулся дымный след. Но огня вроде не видно. А значит, все не так плохо. К тому же рядом с ним шла пара краснозвездных «ястребков», прикрывая подбитого собрата.
— «Березы», замыкаем круг! — скомандовал экспат, заметив, что с востока подошла еще одна группа «яков» и немцы торопливо выходят из боя, уносятся восвояси. — Жгите танки.
«Илы» выстроились в привычный боевой порядок и, следом за лейтенантом, начали поочередно клевать гитлеровцев.
— Работайте спокойно, «горбатые»! — Возле штурмовиков появились истребители прикрытия. Они умело закрутили встречный круг над «ильюшиными», прикрывая тех от возможных атак «мессершмитов». Ведущий «яков» заложил глубокий вираж и Григорий увидел за прозрачным колпаком знакомое, сосредоточенное лицо Каменского.
— Вот теперь порядок! — засмеялся Дивин. — Теперь повоюем, как следует.
— А завтра улетаем. — Экспат потер лоб. — Такие дела, Андрюха. В общем, — лейтенант запнулся, потому что горло вдруг перехватил спазм, — спи спокойно, старшина! — закончил он хрипло.
Дивин поправил свалившийся с невысокого земляного холмика букет каких-то невзрачных полевых цветов и поднялся на ноги. Надел фуражку и вскинул руку к виску, отдавая честь. Кинул прощальный взгляд на фанерный столбик, с выжженной надписью и увенчанный пятиугольной жестяной звездой: «Старшина Пономаренко Андрей Викторович. 1922 — 1943», повернулся и побрел на звук моторов.
Он шел, понурившись, а перед глазами то и дело всплывала залитая кровью кабина и безголовое тело, перетянутое привязными ремнями, сжимающее мертвой хваткой пулемет. Очередь «мессера» убила стрелка мгновенно. На обратной дороге обеспокоенный экспат то и дело пытался вызвать Пономаренко по СПУ, но тот молчал. А шедшие рядом летчики не решились сказать Григорию страшную правду.
«...Крутится, вертится «ил» над горой,
Крутится, вертится летчик-герой.
В задней кабине сидит паренек,
Должность у парня — воздушный стрелок!»
— Хоть не мучился, — сдавленно произнес Свичкарь, когда они с трудом разжали сведенные судорогой холодные пальцы. — Наповал. Небось и почувствовать ничего не успел. Эх, паря!
Похоронили Андрея в небольшой рощице на самом краю летного поля. Троекратный залп, скорбные слова, обещание отомстить за смерть товарища... неужели это все, что остается после смерти? Нет, врешь, мы живы, пока нас помнят!
— Командир, ты один летишь?
— Что? — Лейтенант с трудом вынырнул из омута тягостных воспоминаний и с недоумением огляделся. Оказывается, он, сам того не замечая, на автомате дошел до своего самолета, возле которого хлопотали техники и оружейники во главе со Свичкарем.
— Я спрашиваю, ты один полетишь или возьмешь с собой кого?
— Шварца, — невесело усмехнулся Дивин.
— Ну да, — хмуро улыбнулся механик. — Он от тебя фрицев хвостом отгонять будет. Нет, серьезно, не геройствуй понапрасну, возьми кого-нибудь из «безлошадных». Сам знаешь, гансы нет-нет, а умудряются неожиданно свалиться как снег на голову.
— Поглядим, — вяло отозвался лейтенант.