Сфинксы XX века

Евгений Николаевич Мешалкин полностью отделяет легкое, перерезая сосуды, бронхи, нервы — все, чем орган связан с телом человека, и снова пришивает его. Легкое приживает и работает после этого, как и до операции. Можно спросить: зачем он это делает? Но это уже другой вопрос. При полном отделении легкого с последующим его пришиванием наверняка нарушаются все нервные связи органа с организмом. Существует мнение, что эта операция может помочь в случаях тяжелой астмы — болезни, сопровождающейся удушьем. Таких операций при астме, не поддающейся другим видам лечения, профессор Мешалкин провел около десяти. Окажется ли эта операция действительно благотворной, пока не известно, — будущее покажет. Для нас с вами здесь главное не это: полное отделение и последующее пришивание такого сложного органа, как легкое, заканчивается его полным приживлением и нормальной работой. Но… Легкое свое. Здесь нет иммунологической чужеродности.

1960 год. Американские хирурги успешно приживили 18-летнему юноше руку, которая была отрезана поездом. Операция прошла успешно. Юноша пользуется потерянной и вновь приобретенной рукой. И тут успех искусства хирургов, которым не мешала иммунологическая несовместимость. Рука своя.

Индржих Кржиж, 16-летний фрезеровщик, ученик ремесленного училища чехословацкого города Брно. В 6 часов вечера 16 октября 1964 года ему оторвало кисть во время работы на станке. Молодой врач Института травматологии города Карел Фиала принял решение приживить оторванную кисть. В 7 часов 10 минут, через 1 час и 10 минут, — операция. А через месяц Индржих уже шевелил пальцами пришитой руки. Она прижила и никогда не отторгнется.

В 1966 году латвийская крестьянка Антонина О. попала в беду — машина полностью сорвала ей скальп. Череп обнажился, и поверхность, лишенная кожи, была слишком велика, чтобы закрыть ее кожным лоскутом, взятым с другого места тела. Рижский хирург Калнберц пришил сорванный скальп на место. Скальп прижил! Девушка получила вновь свою прическу.

Подобных операций накапливается в хирургических клиниках все больше и больше. Они проводятся и в Советском Союзе, в лаборатории Владимира Васильевича Кованова, в Институте травматологии и ортопедии, возглавляемом Мстиславом Васильевичем Волковым. А пересадки собственной кожи, когда лоскуты берутся в одном участке тела, чтобы закрыть дефект в другом, являются повседневными операциями современных хирургов. Как правило, аутотрансплантаты приживают, неудачи не связаны с иммунологическим барьером. Здесь все определяется хирургическим мастерством и жизнеспособностью пересаживаемой ткани.

Помимо аутотрансплантаций, есть еще примеры, когда отсутствуют генетические различия между донором и реципиентом, когда иммунитет молчит. Это, как мы уже говорили, пересадки органов от братьев или сестер — близнецов. Тканевые антигены таких близнецов, как и все у них, идентичны. Антигены друг друга не воспринимаются как чужеродные, и пересадки проходят успешно.

Американский хирург Жозеф Мюррей из Бригхэма занялся пересадкой почек от человека человеку в 1952 году. Он начал свою работу именно в то время, когда все пересаживаемые почки у всех хирургов неизбежно отторгались.

Но у него не отторгались!

Не отторгались потому, что он верил в иммунологию, верил в то, что генетически чужеродные ткани несовместимы. Поэтому он стал подбирать для пересадок таких больных, у которых есть идентичный близнец. Случаев отторжения не было.

К 1962 году в мире накопилось не менее 25 таких трансплантаций. В 22 случаях операции закончились успешно, с истинным приживлением пересаженного органа.

На сегодняшний день число таких операций перевалило за сотню. Сроки наблюдений — 5–10 лет. Почти все почки живы. Лишь некоторые перестали работать, но не потому, что отторглись. В них развился тот же патологический процесс, та же болезнь, которой страдал этот человек до трансплантации и которая вывела из строя его собственные почки. Но это уже результат природы болезни, с которой не умеют бороться. Ведь пересадка органов, как и вся хирургия, — это уже крайность. К ножу прибегают не потому, что хирурги любят оперировать, а оттого, что терапевты не могут вылечить. Стремиться надо к бескровному лечению. Когда становится ясна природа болезни, чаще всего находят способы борьбы с ней более нежные, чем оперативные. Если же нет — приходится оперировать. И конечно, операция пересадки почки не вылечивает человека, если причина не в ней, а во всем организме.

Я преклоняюсь перед хирургией, но вот что говорит нам беспощадная объективность: мастерство хирургов великолепно, самые сложные пересадки возможны, но… если иммунитет молчит.

Иммунология — хирургии

Что же конкретно дала иммунология хирургии? Если коротко ответить на этот вопрос, то потребуется всего две фразы. Во-первых, иммунология создала способы выбирать наиболее подходящего донора. Во-вторых, она нашла и дала хирургам способы подавления иммунитета.

Подбор донора…