Сфинксы северных ворот

В этом доме холл был выложен неизбежными мраморными плитами, в узких высоких окнах красовались неизбежные современные витражи. Такие же Александра видела и в соборе Бове, и в Сен-Северене в Париже, и во всех готических соборах Европы. То была бесфигурная, абстрактная, ни к чему не обязывающая ни создателя, ни зрителя цветная роспись, закрывающая оконные проемы соборов взамен утраченных во время революций и реконструкций древних витражей. Дизайнеры широко предлагали нуворишам украшать свои жилища подобными шедеврами, и те, вне зависимости от своей религиозности и конфессиональной принадлежности, охотно соглашались. Художница как-то видела подобную имитацию даже в доме одного коллекционера в Стамбуле. Ее потрясло тогда больше не то, что этот старый ее знакомый, мусульманин, захотел существовать в интерьере, напоминающем готический собор, а то, что он предпочел грубую псевдоевропейскую копию прелестному мавританскому средневековому окну, ранее украшавшему его кабинет.

«От средних веков до нас дошли дивные стеклянные летописи, созданные в мастерской Сен-Дени, — древние короли, первые епископы, святые… — размышляла Александра, поглаживая утихомирившуюся дворнягу, жавшуюся к ее ногам. — А новое время подарило нам лишь вот эти мазки, загогулины… Обломки прежнего цельного сознания… И сколько денег за это уплачено заказчиками! Смешно и страшно подумать!»

Спустя несколько минут в холл навстречу гостям выбежала женщина лет пятидесяти. Александра определила ее возраст, сообразуясь с впечатлением первой минуты, но тут же усомнилась в своей правоте. Хозяйка коттеджа говорила и смеялась громко и беззаботно, как юная девушка, и это очень ее молодило. Взгляд ее черных глаз был дерзким и внимательным. Загорелая, крепкая, энергичная, она выглядела как человек, бо2льшую часть времени проводящий на свежем воздухе. Вьющиеся черные волосы, придававшие ее облику нечто цыганское, спадали на ворот джинсовой рубашки. Женщина была в длинной ситцевой юбке с оборками. На уровне колен, на самом видном месте, на светлой ткани красовалось старое, застиранное пятно, не то от вина, не то от ягод, и это ничуть не смущало хозяйку дорогого коттеджа. Она была босиком, несмотря на то, что от каменных плит пола тянуло холодом. Александре внезапно подумалось, что именно так должна была выглядеть в ее возрасте Эсмеральда, героиня знаменитого романа Гюго, если бы бедняжке суждено было благополучно дожить до зрелости.

— Добрый день! — пропела женщина, устремляя вопросительный взгляд на незнакомую гостью. — Чем обязана?

Александра представилась. Узнав о причине визита, хозяйка рассмеялась:

— Очень, очень хорошо! Но знаете, вы немного опоздали!

— Как?! — испуганно воскликнула Александра. — Вы отказываетесь от сделки?!

— Да что вы! — все еще улыбаясь, ответила женщина. Протянув руку, она представилась: — Симона! Просто муж устал и лег спать, всего полчаса назад. Я не решусь его сейчас разбудить, он встанет злой, как сам дьявол!

— Что же делать? — Александра оглянулась на Дидье, который при этих словах заметно занервничал: — Мы не можем подождать?

— Там сестры одни… — протянул парень. — Я рассчитывал, что быстро вернемся…

— Тогда сделаем так! — решительно заявила Симона. — Ты, Дидье, езжай к своим сестрам, а я потом отвезу Александру обратно. Так будет удобнее. Жанна, проводи его!

Парень с радостью согласился на это предложение, и Жанна, молча слушавшая разговор, увела его во двор. Когда за ними закрылась высокая застекленная дверь, Симона с улыбкой повернулась к гостье, на ходу подцепляя босыми ногами грубые сабо, стоявшие у стены, и энергично потирая руки, словно предвидя нечто чрезвычайно приятное:

— Ну, а я пока покажу вам дом и парк! Вы увидите много удивительного!

Александра с содроганием сердца заподозрила, что нарвалась на хозяйку, считающую, что для гостя не может быть ничего интереснее, чем вникнуть во все детали ее быта, узнать о достижениях по части ремонта и декора и конечно же оценить вкус принимающей стороны. Как-то в Италии она на двое суток остановилась у незнакомых людей. Ей рекомендовали эту пару общие московские друзья. Пара оказалась очень гостеприимной, это были русские эмигранты, много лет не бывавшие на родине. Но их гостеприимство сделалось гостье в тягость: ее ни на минуту не оставляли в покое, упорно заставляя восхищаться домом и садом, рассказывая утомительные, однообразные, полные священного смысла для хозяев истории о том, какими трудами все это создавалось… Художница попросту сбежала от них, придумав достаточно нелепый повод. Муж и жена были так поглощены собой и своим жилищем, что даже не уличили ее в очевидной лжи, — она заявила им, что срочно должна заехать в Рим на аукцион, который, как она же сама им сказала накануне, состоится лишь через месяц. Александра сделала вывод, что они ее вовсе не слушали.