Сфинкс. Тайна девяти

Горячая вода естественного бассейна – это здорово. А если рядом Примула – еще лучше. Хлопья снега, падающие на волосы, не мешали их любовным играм, и Брюс вновь ощутил себя молодым мужчиной. Как этой волшебнице удавалось так очаровывать его? Этот вопрос оставался без ответа, и даже журналист в области расследований не мог ничего с этим поделать, постоянно вновь и вновь открывая для себя тело своей жены.

И он терял голову.

* * *

Паштет из кабана с ягодами, омлет с грибами и немного жареного картофеля, чтобы не страдать от анорексии. В дополнение к этому – испанское вино четырнадцати градусов, счастье из маленьких красных шариков.

Брюс Младший ошеломленно смотрел на чемоданчик.

– Сокровище, – объявил он. – Большое сокровище. Огромное сокровище.

– Ты прав.

– Это твое?

– Нет, сынок. Это на хранение.

– Мы будем держать его дома?

– Точно.

– Никто его не украдет. Я знаю, где его спрятать.

– И где же?

– В моей комнате, в шкафу гениев. Когда есть опасность, они предупреждают меня и блокируют дверь. Злые люди не могут войти.

Примула согласилась, Брюс уступил.

– Если ты уезжаешь уже завтра, тебе нужно поесть и поспать. После всех твоих подвигов нужно немного собраться с мыслями.

Данте и Вергилий, послушно сидя со свисающими языками, всем своим видом показывали, что не отказались бы от добавки.

81

Париж – самый сказочный город в мире, Елисейские Поля – самая красивая улица в мире, лучшие гастрономия, вина и сыры, самые выдающиеся достопримечательности и пейзажи на свете… Этот список можно продолжать еще долго. Тем не менее ни одного мирового чемпиона по регби. Что ж, везде быть лучшими невозможно.

После серии террористических атак, в особенности после того, что произошло 13 ноября, в пятницу,[139] парижское веселье сошло на нет. Город, который знал юный Марк и в котором ему когда-то что-то нравилось, больше не существовал, и он торопился оттуда уехать.

Как всегда, Миллард организовал безупречный прием, приняв меры безопасности, которым мог позавидовать даже глава государства. Прямой трансфер из аэропорта в Опера, где Марку и Апсаре предоставили ложу, чтобы переодеться. Согласно плану, после этого они должны были вернуться в самолет и лететь в Санкт-Петербург.

Шел дождь. На сцене Опера Бастилия шла исключительная постановка «Травиаты»,[140] организованная Ароп, Ассоциацией по развитию оперы, и предназначенная только для сливок общества: министров, политических и культурных деятелей, знаменитостей, жаждущих показать себя перед такой публикой. И особенно – для акционеров «САС 40»[141] и крупнейших французских промышленников; некоторые из них после спектакля должны были встретиться во время приватного ужина, попасть на который можно было только строго по приглашению. Для Марка это было посвящением в новую элиту Франции.

Директор Ароп очень любезно принял пару и лично проводил их в ложу, пожелав им прекрасного вечера.

Для Марка – прекрасно скроенный смокинг гранатового цвета, для Апсары – три платья от кутюр. Она выбрала самое скромное, темно-красного цвета, которое позволяло ей свободно двигаться. Простое колье из жемчуга и бриллиантовый браслет были последним штрихом, подчеркнувшим ее естественную красоту.

Они долго смотрели друг на друга, как если бы виделись в последний раз, пытаясь запечатлеть в памяти этот миг счастья.

Настало время «Травиаты». Для Марка, который был любителем Моцарта, – смертная скука. Министр, сидевший слева от Апсары, смотрел только на ее декольте.

В антракте – шампанское и печенье. Директор Ароп представил Марка целой веренице депутатов, которые скорее предпочли бы познакомиться с Апсарой.

И снова «Травиата», снова вокальные излияния и грохот оркестра. В 23 часа – свобода. После долгих аплодисментов зрители встали.

Правая рука Апсары сжала запястье Марка.

– Это он, я уверена!

– Кто «он»?

– Тип из Бомбея. Он изменил прическу, приклеил усы и нарядился в смокинг. Но я узнала бы его из тысячи.

– Ты можешь ошибаться.

– Это он.

В этот момент к Марку подошел директор.

– Господин Водуа, вас ждут. Деловой ужин в узком кругу. Согласится ли ваша дама принять меня в качестве кавалера и посетить со мной торжественный прием, где будет всё светское общество Парижа?

– Мне жаль, но я очень устала.

Апсара отошла, не сводя глаз с Галена Маркета, который выходил из зала в самом центре разодетой толпы.

– Сюда, господин Водуа.

Лифт.

Шестой этаж. Зал с панорамным видом на Эйфелеву башню и «Гения свободы».[142] Круглый стол, за которым сидят десять мужчин, имеющих сильное влияние на французскую экономику. О пирушке нет и речи: салат из помидоров и филе арктического гольца. Все друг друга знали. Когда же Марк вошел и сел за стол, словно обвиняемый перед трибуналом, посыпались вопросы.

Обычно Святой Джон председательствовал на подобных собраниях. Его сын был всего лишь новичком, но он хорошо знал свои дела и дела своих собеседников. И этот боксерский матч проходил в его пользу. Каждый из этих акул бизнеса подтвердил свои намерения продолжать поддерживать и даже улучшать отношения с империей.