Сфера времени

Не понравились боярам речи княжеские, не понравился настрой. Привыкли городом, как вотчиной своей распоряжаться, но шкуру свою подставлять никто не хотел, свежа ещё была память о судьбе убийц великого князя Андрея[7]. Боярин Ретша слушал князя и понимал — выполнит обещание, ни дай бог с его любимой Ефросиньи хоть волос упадёт, выкосит всех, да так, что Кощюн родным батюшкой покажется. А посему надо не горло драть, а подумать, как Давида стола Муромского лишить, да на его место сесть. Боярин Позвизд думал точно так же, а боярин Богдан при похожих мыслях, ещё и прикидывал, как стравить двух старых друзей, что б они друг дружку прирезали.

Через три дня после собрания Давид с сотней отправился к Переяславскому княжеству, а Ефросинья вновь осталась в Муроме одна.

–

[1] Ветхий завет. Книга Притчей Соломоновых.

[2] Из 7.2; 7.5 Апостола Павла 1-е послание к коринфянам

[3] Вёсельник — Мастер, изготавливающий вёсла.

[4] Улита Степановна Кучко — супруга Андрея Боголюбского, обвиненная в заговоре против мужа и казненная (распятая на воротах) после его смерти.

[5] Анастасия Чарг — любовница галицкого князя Ярослава Владимировича Осмомысла, сожженная 1173 г. Галичанами.

[6] Здесь автор несколько натягивает сову на глобус. До 13 века действительно в Муроме была собственная епархия, потом епископ Муромский перебрался в Рязань, где и умер. По одним данным в 1295 г., по другим между 1356 и 1360 гг. Бежать из Мурома ему пришлось, судя по «Повести о епископе Василии» из-за обвинения того, что он «недостойно имети дев в храмине своей на ложе». Епископ явил чудо и перенёсся через Оку в ст. Рязань. Тут бегство епископа и прочее будет связано с периодом боярской власти в Муроме и возникшей, в связи с этим смуты.

[7] Имеется в виду Андрей Боголюбский, убитый боярами в 1174 годы. Убийцы были найдены (20 заговорщиков) и казнены.

Praeteritum XXII

По мнозе же времени приидоша к нему боляре его, с яростию рекуще: «Хощем вси праведно служити тебе и самодержцем имети тя, но княгини Февронии не хощем, да государьствует женами нашими. Аще ли хощеши самодержець быти, да будет ти ина княгини, Феврония же, взем богатьство доволно себе, отидет, амо же хощет!»

«Повесть о Петре и Февронии Муромских»

Весна грязная, слякотная, дождливая, тянулась непозволительно долго. Люд уже чувствовал первое тепло, видел первую зелень, но радости это не приносило. Живот лип к спине. Кое-где в деревнях начали есть зерно для посевов. Старосты жаловались.

Фрося осмотрела кладовые да амбары княжеские. Муки и крупы почти не осталось. На посев в городе не держали.

— Что нынче по сёлам творится? — спросила она у присутствующих. На малом круге были только доверенные лица. Именно с ними Ефросинья решала текущие вопросы. Боярам же во время собрания думы лишь создавалась видимость совещания. Пока получалось. То ли ничего по-настоящему важного не решалось, то ли Давыдовых угроз хватило, то ли ждали, когда княгиня оступится, чтоб после заклевать.

— Съездил я по ближайшим, а в дальние весть направил, — пробасил Илья, — велел зерно старостам под замок до посевов убрать да стражу выставить.

— Ещё распорядись, чтоб, если купцы зерно привезут, на рынке его не торговали. Выкупи всё да на посев раздай, — едва слышно проговорил отец Никон. Илья кивнул, соглашаясь.

— Как вы думаете, расторгуются купцы у нас или дальше пойдут? Есть ли смысл пошлины уменьшать? — подняла очередной вопрос княгиня.

— Пошлинами их не заманишь, ярмарку надо сделать. Веселую, яркую на день равноденствия, — Ждан задумчиво грыз кончик костяного писала.

— Митрополит опять будет гневаться, что в пасхальную неделю люд на торгу веселится, — отметила Фрося. Отец Никон на это только хмыкнул, а Илья безразлично пожал плечами.

— Он каждый год гневается, а потом проповеди у него такие интересные! Их аж из Рязани приезжают слушать.

Собравшиеся беззвучно засмеялись, а Фрося мысленно поблагодарила воеводу за то, что разрядил немного обстановку на их маленьком совете. Вообще ей, никогда не интересовавшейся политикой было очень тяжело справляться с управлением княжеством, она часто «плавала» в элементарных вещах и ужасно нервничала от нехватки знаний. Благо команда подобралась надёжная. Мать Фотинья временно перебралась во дворец и получала огромное удовольствие от наставления на путь праведного труда и служения Господу Богу особо рьяных боярских женщин. После её уроков княжий терем сверкал чистотой, а у кумушек не было сил на сплетни. Отец Никон старался присутствовать на всех собраниях, выказывая поддержку, советуя, помогая. Но Фрося видела, с каким трудом ему даётся каждый приезд.