Сфера влияния

В ответ военнопленная заизвивалась и разразилась сердитой речью, полной оборотами, прослушав которые в исполнении автоматического переводчика, Белецкий слегка покраснел… Хотя в принципе Ольга себе такое тоже частенько позволяла.

Барон наклонился к пленнице и прижал к её шее инъектор. Тихое шипение — её тело обмякло.

— Раньше надо было подумать… — досадливо пробормотал фон Стиглиц.

— Мамзель, извольте надеть пеньюарчик… — согнулся в шутливом поклоне Левинзон, указывая рукой на освободившийся скаф.

— Фиксатор-то со скафа сними, — мрачно буркнул Белецкий, разгерметизируя свой «Сокол», — да о белых ручках хозяйки скафа позаботься…

Через пару минут Егор уже был полностью облачён в новый скаф. Приборчик барона перепрошил электронику скафандра, и теперь тот воспринимал нового владельца вполне нормально. Вот только самому новому владельцу всё было непривычно: от настроек экзоскелета до организации электронного табло нашлемного дисплея. Фон Стиглиц, конечно, подгрузил в справочную систему скафа мануал на русском языке, но, по-хорошему, с новой моделью скафандра следовало «сживаться» минимум десять часов. Но этого дня у группы контрабордажников, превратившихся вдруг в свою противоположность, не было.

— Легенда такая: связь у тебя сдохла. И основная и резервная. Только когда медсистема будет вопить «Караул!». Под эти вопли выдвигаешься к шлюзу ближайшего «Спрута». Входишь, ждёшь, пока откроются внутренние створки, и только тогда крепишь вот это сюда… — фон Стиглиц передал Белецкому прибор, с виду похожий на хоккейную шайбу.

Перед Егором высветилась схема шлюза «Спрута», на которой пульсировала красная точка цели.

— Просто прижми его к этому участку. И всё. Помни: после того как ты начнёшь двигаться, у тебя меньше четырнадцати секунд. Так, что ещё?.. По дороге в тоннеле подберёшь любую ихнюю шпагу и повесишь на пояс. То, что абордажник возвращается без оружия, будет выглядеть подозрительным. Пожалуй, всё. Вопросы?

— Но чужая шпага меня слушаться не будет…

— Вот именно поэтому она и должна висеть на поясе. Согласись, если они увидят, что возвращающийся боец пристегнул к поясу оружие, которым воспользовался не может никак, это возбудит лишнее подозрения. Свою шпагу можешь положить в контейнер.

— Меня! Меня возьми! — раздался в голове вопль Вейтангура, о котором и о странном поведении которого в только что закончившемся бою Белецкий в свете последних событий как-то позабыл…

— Возьму обоих, — по-хозяйски решил Егор и уложил в контейнер и шпагу и меч.

— Бери меня первым! — заявил меч, после того как захлопнулась крышка контейнера.

— Уговорил, — отозвался Егор, который понимал, что с помощью штатной шпаги спасти Левинзона ему бы не удалось.

Егор ещё раз прошёлся по основным индикаторам, высвеченным скафом прямо перед лицом. Приходилось пользоваться нашлемным дисплеем, так как со встроенным имперским БИУСом скафандр Союза работать отказывался даже в перепрограммированном виде.

«Ну хоть так работает», подумал Егор, а вслух просто сказал:

— Прощайте.

То, что барон не дал никаких инструкций с указаниями, что делать после установки «шайбы», говорило о том, что для посылаемого возможность прожить хоть сколь — нибудь долгое время, после того как «Спрут» опознает в нём чужого, стремилась к нулю.

— До свидания, — отозвался Шелехов и протянул Белецкому руку. — Возвращайся. Я в тебя верю.

Егор криво улыбнулся (он и сам в себя не верил), но руку пожал. Вслед за Шелеховым с рукопожатием подошёл Левинзон, а за ним, чуть замявшись, и барон. Егор пожал ему руку и ему, отдал всем честь и направился к сервисному тоннелю, через который на «Змееёж» проникли первые абордажники. По дороге он не удержался и, наклонившись к одному из неподвижно лежащих тел, резким ударом разбил растресканное стекло шлема.

Да. И здесь лицо явно не мужское. Похоже, все эти горы трупов вокруг ещё не давно были женщинами. И целый день он занимался тем, что убивал чьих-то жён, матерей, любимых… Егору стало нехорошо, и, чтобы отвлечься, он начал думать о том, что надо бы попрощаться с Сашкой Карлашем.

Но забежать в модуль, где тот нёс караульную службу, не получалось. Да и не хотелось «радовать» друга. Пусть лучше не знает как можно дольше. Хотя… Отметка Белецкого на тактических дисплеях группы в момент, когда он надел чужой скаф, изменилась на «недоступен». А когда он окажется в шлюзе «Спрута», исчезнет совсем.

Связаться бы по радио — но связи не было. В чужом скафе она была уничтожена для правдоподобности, а маломощный сигнал передатчика имплантов сквозь шлем в принципе проходил, но стационарная Сеть в тоннелях отстыкованного сегмента «Змееежа» сейчас была разрушена, поэтому передать сигнал дальше было нечем.