Сфера влияния

— Один, — вздрогнул журналист. — Девочка двенадцати лет. А что?

— Она катается на лыжах?

— Конечно. Простите, знаете ли, я что-то не совсем понимаю, при чем здесь это.

— Предположим, ваша девочка отправилась в Инсбрук и внезапно исчезла. Ее нет нигде. Что бы вы стали делать?

— Я ничего не знаю ни о какой пропавшей девушке.

— Но с Жан-Клодом именно такая девушка. А ее родители ужасно волнуются — вы их порицаете?

— О, конечно нет, но каким образом все это связано со мной?

— Очень просто. Если бы вы знали, вы бы не согласились на это так быстро.

— Согласился на что?

— Помочь Жан-Клоду. Кто-то должен был сказать ему, что ему следует остерегаться полиции. Пограничников.

— Да кто вам сказал, что я помогал Жан-Клоду или какой-то девушке?

— Не разыгрывайте передо мной наивного ребенка. Мне все равно, вы это сделали или не вы. Вы не могли знать, что дело серьезное. Наверняка он сказал вам, что австрийская полиция охотится за ним из-за этого вертолета. Вы были все вместе. Если вы помогали ему, подвозили его, кто-то это заметил, или, если кто-то другой сделал это, вы это заметили бы. Просто скажите мне прямо и избавьте всех от ненужных проблем.

В комнату вошла его жена и поставила на столик рядом с Серайе кофе. Он, недовольно нахмурив брови, беспокойно ерзал на своем месте.

— Хотите?

— Нет, спасибо, я выпил кофе на станции.

— Послушайте, Жан-Клод мой старый друг. Мы вместе участвовали в соревнованиях. Однажды в национальном чемпионате я пришел третьим, а он четвертым, он проиграл мне всего одно очко. Я оказал помощь ему и его подруге — я полагаю, вы можете выяснить это достаточно легко. И мне сказать вам нечего, если вы, конечно, не назовете мне более веские причины, чем уже назвали.

— Как вы думаете, почему он угнал вертолет?

— В те годы, когда я общался с ним довольно близко, он был довольно необузданным мальчиком. Такие штучки ему всегда нравились. Я ему таких идей никогда не подавал.

— Кто-то делает такие вещи в двадцать лет. Кто-то не делает их и в сорок.

— Совершенно верно.

— Это меня удивило. Я скажу вам честно, во всем этом есть что-то серьезное.

— Вы имеете в виду девушку?

— Я имею в виду его. Исчезновение девушки — это чрезвычайно серьезно. Это можно было бы принять за преступление, но ничто не указывает на то, что он заставил ее уехать с ним силой. Здесь что-то большее. Мужчина уходит из дома без видимых причин. Почему он уходит из своего дома и склоняет некую девушку уйти из своего? Насколько хорошо вы его знаете?

— Как я сказал, пятнадцать лет назад — черт, уже почти двадцать — я знал его довольно хорошо. С тех пор я видел его всего пару раз зимой. Он, кажется, женился на девушке, тоже горнолыжнице? Бельгийка — я забыл ее имя.

— Да. Не заметили ли вы в его поведении чего-нибудь необычного?

— Все мы ведем себя достаточно необычно, если как следует разобраться, — сухо заметил журналист.

— Да, конечно. Как он вел себя в дороге?

— Обыкновенно. Ничего экстраординарного. Да мы едва парой слов перемолвились. Пока я вел, он спал, потом мы менялись. Мы оба были на той вечеринке.

«Бог ты мой, — с досадой подумал Ван дер Вальк, — он все это время был у меня буквально под носом».

— Он сказал, что с удовольствием немного покатался на лыжах, что приятно утомлен, что он не на машине, и попросил подвезти его. Естественно, я согласился.

— А девушка?

— Ее совсем не было слышно. Если честно, то я едва заметил ее. По-моему, они без ума друг от друга. Жан-Клод был довольно весел и счастлив.

— Может, он радовался тому, что оказался таким хитрым? Адреналин в крови от сознания того, что делаешь что-то необычное. За ним охотится полиция трех стран. Я пытаюсь добраться до него из Голландии, немецкая полиция разыскивает девушку — они знают, что она с ним, австрийцы не слишком беспокоятся о своем вертолете, но все-таки были бы рады как следует пнуть его под зад. Все пограничные посты о нем предупреждены.

— Я даже и не представлял себе… я был за рулем. Просто показал документы на автомобиль и свой паспорт. Да они и так всех нас знают как облупленных.

— Именно на это он и рассчитывал.

— Будь я проклят.

— Куда он направился?

— Я приглашал его вернуться сюда, но он отказался и ответил, что поедет дальше на поезде.

— Какой поезд?

— На Безансон, на север.

— Вы знаете, каков его маршрут?

Прежде чем ответить, Серайе долго и пристально смотрел своими светло-голубыми глазами на Ван дер Валька. Ван дер Вальк очень надеялся на то, что он ответит, потому что не имел права заставлять его это сделать.

— У меня есть одна мысль, — медленно, с неохотой выдавил журналист, — что у него есть коттедж или что-то вроде этого в Вогезах.

— Адрес знаете?

— Нет.

— Телефон?

— Там нет никакого телефона.

— Где находится это место?

— Боюсь, я не знаю.

Ван дер Вальк одарил собеседника доброй, простодушной улыбкой.

— Как же вы узнали, что там нет телефона?

— Вы думаете, что он немного того? Сошел с рельсов? — внезапно спросил Серайе.