Сфера

Первым делом Кул наведался в знакомую харчевню. Сел на скамью за длинным столом и не торопясь, принялся за запеченную форель, при этом, не пропуская ни слова из разговора своих соседей. Несколько раз мимо него проходил хозяин, лично обслуживая посетителей по богаче на вид. Кула, к счастью, не признал, да это и не мудрено; Клер постаралась, и так загримировала его, что служанки, которых он же нанимал на работу к госпоже, не признали его в образе лесоруба, когда он покидал особняк, уходя на задание. С его лица исчез приметный уродливый шрам, зато появилась пышная борода, контактные линзы изменили цвет глаз так что, узнать его было трудно.

Не услышав ничего интересного в харчевне, мнимый лесоруб скупо расплатился, и пошел на торговую площадь. Потолкался по рядам, послушал свежие сплетни, поторговался за набор метательных ножей, правда, так и не сошелся в цене; рассказал несколько занятных историй, подводя слушателей к нужной теме, но ничего нового не услышал. Не было разговоров об их ночном рейде в монастырь! Это было странно, не нашлось ни одного человека, видевшего или слышавшего что-либо о происшествии в цитадели! Город словно вычеркнул ту жуткую ночь из своей памяти! Или его заставили вычеркнуть…

Кул побывал еще в нескольких местах, где можно было узнать новости или услышать невероятные истории, как от заезжих, так и местных купцов, но и от них не удалось узнать ничего существенного. Так, выдуманные байки о колдунах и магах, якобы творящих чудеса в отдаленных странах.

К вечеру, изрядно измотанный, он вернулся в центр Столицы. Стены цитадели, проступали мрачной громадой из начинающего спускаться с гор тумана. Там, за стеной скрывался монастырь. Что бы подойти к стене цитадели, необходимо пересечь довольно широкую площадь, а это было невозможно, так как после полудня улицы, выходящие на нее, оказались перекрыты заставами. Раньше, насколько он помнил, этого не делалось, и теперь пришлось дожидаться темноты. Охрана цитадели выводы из ночного нападения сделала.

Он зашел в ближайшую харчевню, заказал кружку теплого пива, и, сев поближе к очагу, стал ждать наступления ночи. Посетителей в этот час было немного, и вели они себя спокойно. Цедили подогретое пиво, закусывали жареным мясом или форелью и лениво переругивались. Кое-где стучали игральные кости. Несколько раз заглядывали стражники, пробегали внимательными взглядами по лицам столующихся, но, не заприметив ничего подозрительного, с сожалением покидали теплое помещение. Кул согрелся быстро, спину приятно грело, и пропитанная влагой тумана одежда стала парить просыхая. Он не успел покончить с пивом, как ночь, усиленная спустившимся с гор туманом окончательно накрыла Столицу. С улицы донесся тоскливый звон колокола, – пробило десять часов. Пора уходить. Он бросил пробегающей с грудой порожних кружек служанке монету и вышел во тьму. Было холодно и сыро. Легко одетый Кул сразу же продрог до костей.

Он направился в сторону площади. Чем ближе Кул подходил к цели, тем безлюднее становилась улица, и скоро он оказался один. В конце узкой улочки, перед самым выходом на площадь светился какой-то огонек. Бывший наемник осмотрелся по сторонам, и, прижимаясь к леденящим стенам домов, обступивших пустынную улочку сплошной стеной, крадучись направился к источнику света. Стояла мертвая тишина. Ни одного освещенного окна, ни одного звука не доносилось из домов этого мрачного города. Столица затаилась в страхе…

Заставу бывший наемник заметил издали, – трое стражников молча, грелись, обступив котел с горящим маслом. Иногда в котел падали с крыши дома капли воды и пламя раздраженно трещало, выбрасывало клубы черного едкого дыма. Тогда стражники, тихо ругаясь, отступали от котла. Выход на площадь перегораживала толстая бронзовая цепь. Прокрасться незамеченным было невозможно, трое стражников практически закрывали своими грузными телами узкую улочку. Кул неподвижно замер, спрятавшись за выступающей стеной дома, – теперь его отделяло от стражников не более пяти метров. Он следил за воинами, зажав в ладони маленький белый шарик, и ждал.

– Слышишь, старший, ты скажи, почему уменьшили караулы? – наконец нарушил молчание один из стражников. – Раньше было пятеро, сейчас – трое? – он зябко потер ладони.

– Да! И почему нас сюда, а тех на стены? – поддержал второй, более молодым голосом. – Как ночь, так нас! И на улицу!

– Как будто не знаете, почему!? – недовольно проворчал старший и огляделся по сторонам, но развивать мысль не стал. Чувствовался опытный воин. Его дело выполнять приказы, а думать есть кому. – Ты думаешь на стене, на ветру лучше, чем здесь?!

– Это из-за того нападения? – почти шепотом то ли спросил, то ли подтвердил первый. – Поэтому там усилили караулы?