Сфера

– Эээ, Л’сандер, это перебор, – неуверенно подал голос Галедан. Он явно был напуган, и ослабил хватку на плечах пленника. Другие охотники тоже напряглись, неуверенно переминались, искоса поглядывали друг на друга.

– Я сказал, на колени, – прошипел лидер, белея то ли от того, что его приказов не слушаются, то ли от страха, что сказанное придется исполнить. – На колени, – повторил он, смотря на Галедана, избегая расширенных от ужаса глаз пленника. Воздух во дворе перед домом стал душным и плотным, как в плохом сне. Галедан ошарашено смотрел в лицо лидера, силясь понять, насколько серьезен тот был. Он надеялся, что тот сейчас же отменит приказ, и разрешит неприятную сцену привычным ругательством. Но он хорошо знал своего друга, чтобы всерьез верить, что Л’сандер сможет отказаться от своих слов на глазах других эльфов. Неужели он исполнит угрозу. Нет, это уже чересчур. Тогда почему он настаивает и так выжидательно смотрит? Что может сделать Галедан, чтобы выручить друга из этой опасной ситуации. Точно! Он может ослушаться, привести какие-нибудь доводы, которые Л’сандер сможет принять, не уронив своего достоинства, о котором он так печется. Что же сказать? Что сказать?!

– Жалкий трус! Ты и твои прихвостни просто жалкие трусы! – пленник начал кричать, опередив крепкого, но не самого быстрого Галедана. Его крик развеял давящую атмосферу во дворе, и окружающие эльфы поняли, что ничего страшного не случится. Ничего такого, от чего бы пришлось отворачиваться или убегать. – Отец умер бы от позора, увидев тебя!

– Талия! – раздался сильный женский голос, на который все обернулись. Во двор вошла статная женщина, по осанке и поступи ее можно было бы принять за королеву. Но простая одежда, закатанные рукава и корзина в руках говорили о более простом положении в жизни. Она молча приближалась к группе эльфов, обводя двор спокойным взглядом, возвращающимся к Л’сандеру и пленнику. Из-за ее длинного шерстяного платья выглядывал маленький эльф, раскрасневшийся от бега.

Встав перед тремя героями разыгравшейся драмы (палка была выброшена, руки Галедана стыдливо убраны за спину), она убрала сверкающую на солнце светлую прядь за высокое тонкое ухо. – Д’риан, – обратилась она к запыхавшемуся мальцу, ты сказал, что у мастера Хоэта готовятся объезжать молодых грифов для защитников. Почему бы тебе с друзьями не посмотреть на это.

– Хм, да, конечно, госпожа Риния. Кхм, пойдем, ребята, еще успеем до первого зверя, спорю, что старик Хакон сам возьмется за самого яростного, вот смеху-то будет, когда Седая Коса плюхнется на свой древний зад. Пятерка молодых эльфов, еще совсем детей, быстро забыли про свою игру, чуть было не закончившуюся плачевно для всех, радостно стряхнули с себя неприятное ощущение и с гиком помчались со двора. Маленький Д’риан семенил позади, оглядываясь назад.

– Л’сандер, Галедан, вы тоже можете идти. С тобой, сын мой, я поговорю позже, а тебе Галедан, – она остановила того за плечо, – я скажу, что быть хорошим другом это не только останавливать друзей во время бесчестного поступка, но и отвращать их от него, – она взглянула на него с теплом, – но этого никто не может требовать от ребенка. Спасибо тебе, иди. Л’сандер, тебе повезло с другом, цени его и слушай, – надувшийся мальчик лишь передернул плечами и пнул лежащий на земле камень.

– Талия, – обернулась она к хнычущей девочке, которая после ухода преследователей вся как будто выдохнула и сжалась, «совсем как Д’риан, а ведь старше его на два цикла» подумала мать, – опять? Что мне с вами делать, нельзя уйти работать в сад, как вы деретесь и ругаетесь. Ну, иди ко мне, моя девочка, расскажи, что стряслось в этот раз.

– Мама, это все глупый мерзкий Л’сандер, – Талия обняла мать, прижалась к ней, глаза высохли и сверкали, – он самый худший эльф во всей Сфере! Видела бы ты его сегодня. Снова болтал, какой он великий и замечательный, каким великолепным защитником станет, когда вырастит. Не будет никого выше и сильнее его, и любую тварь тьмы он победит один на один, – мать поглаживала спину дочери, слушая те же жалобы, что и луну назад, и на прошлой неделе, и, очевидно, услышит еще не раз, – эти болваны слушали его, раскрыв рты, поддакивая. Потом они начали мериться ростом, я все видела из кустов у реки, и он весь надулся от важности, когда оказался на пару пальцев выше остальных. А потом, потом, – девочка снова заплакала и стала тараторить, – потом они увидели змею, обычную безобидную речную змею. Л’сандер схватил эту дурацкую палку, – Талия отстранилась от матери и пнула брошенную во дворе ветку-меч, – и стал бить змею, крича, что та тварь тьмы, дитя Змея, и что он спасет Дол от ее мерзкого существования.

– Он поступил дурно, – сказала Риния, нахмурившись, я объясню ему, что гармония Сферы – это сложная взаимосвязь жизней, и что змеи и Змей – это совершенно разные создания, не связанные одно с другим.