Читаем Северо-Запад полностью

Северо-Запад

Кондитерская на Грейс-Инн-роуд. Натали опаздывала на пятнадцать минут, но Теодора опоздала на двадцать, демонстрируя таким образом, что «ямайское время» ни в одной из них не умерло. Она была очарована прической Теодоры (сама она по просьбе Фрэнка недавно избавилась от такой же), специально предназначавшейся для ток-шоу, и почти незаметными гламурными добавлениями к неофициальной женской униформе барристера: золотистой атласной блузкой под блейзером, ободком из страз на черных туфлях-лодочках. Теодоре было не меньше пятидесяти, но она обладала типичным островным даром выглядеть лет на двадцать моложе своего возраста. Как это ни удивительно – с учетом ее грозной репутации, – ее рост составлял не более пяти футов и двух дюймов. Когда Натали поднялась со стула пожать Теодоре руку, та показалась ей смущенной. Но, сев на стул, она вернула себе важный вид. С акцентом, не встречающимся в природе (где-то посередине между акцентом королевы и говорящих часов), она заказала умопомрачительное количество пирожных, после чего без всяких понуканий перешла к истории своего детства в готическом Южном Лондоне и невероятного профессионального триумфа. Когда ее история еще не вполне закончилась, Натали Блейк брезгливо откусила маленький кусок круассана и пробормотала:

– Полагаю, я просто хочу, чтобы мою работу оценивали по заслугам…

Когда она оторвала взгляд от тарелки, Теодора сидела, положив свои маленькие ручки на колени.

– На самом деле разговор со мной вам не нужен, мисс Блейк?

– Что?

– Позвольте, я скажу вам кое-что, – проговорила она с резкостью, которая не соответствовала улыбке, не сходившей с ее лица. – Я самый молодой королевский адвокат в моем поколении. Это не случайность, что бы вы ни думали. В нашей профессии все очень быстро узнают, что фортуна любит смелых… но еще и прагматичных. Я полагаю, вас интересует адвокатское сообщество, отстаивающее права человека в определенном аспекте. Полицейский произвол? Это ваши планы?

– Я пока не уверена, – ответила Натали, пытаясь казаться бойкой. Она боялась, что расплачется.

– У меня таких планов не было. В моей молодости, если вы становились на такую дорожку, то люди ассоциировали вас с вашими клиентами. Я рано восприняла один совет: «Избегай работы в гетто». Его мне дал судья Уэйли. Уж он-то в этом знал толк. Первое поколение делает то, что не хочет делать второе. Третье свободно делать, что ему заблагорассудится. Ах, как вам повезло. Если бы только удача сопровождалась толикой вежливого смирения. Так, кажется, здесь подают вино. Выпьете немного?

– Извините. Я не хотела показаться невежливой.

– Это хорошая подсказка для суда: не думайте, что ваше презрение невидимо. Когда повзрослеете, вам станет ясно, что жизнь – двустороннее зеркало.

– Но у меня нет никакого презрения…

– Успокойся, сестра. Выпей немного вина. Я была такой же в твои годы. Ненавидела, когда меня учили.

122. Совет Теодоры

«Когда я начала выступать в судах, мне постоянно устраивали выволочки с судейского места. Я проигрывала дела и не могла понять, почему. Потом поняла следующее: когда перед этими судьями предстает какой-нибудь парень из Суррея, все страстные аргументы воспринимаются как «чистое адвокатство». Они с судьей узнают друг друга. Они понимают друг друга. Вполне вероятно, они ходили в одну школу. Но страсть Уэйли, или моя, или твоя воспринимается как «агрессия». По отношению к судье. Вот дом, а ты в нем незваный гость. И позволь сказать тебе: с женщинами это еще труднее – «агрессивная истерия». Первый урок: остынь. Одна зарубка. Вторая. Потому что это не нейтрально. – Она словно сканером обвела рукой свое тело от головы до колен. – Это никогда не бывает нейтральным».

123. Пака пака

привет наконец

это было не так уж трудно правда

не люблю загружать всякие штуки

моя компутер не любить

из интернета на РАБОТЕ. Слабые компьютеры у правительства. Один маленький вирус

моя бояться будущее

и они умирают точняк

точно

прекрати блейк

Это просто охуенно ОЧАРОВАТЕЛЬНО

Привет ханвелл ДОРОГАЯ. Что тебя тянет к интернету в такой прекрасный дегь