Северо-Запад

Пятилетний невинный младенец на остановке. Четырнадцатилетний и пьяный. Двадцатишестилетний и под кайфом. Двадцать девять и в полном невменозе, очумевший от кокса и кетамина: «Здесь нельзя спать, сынок. Ты либо убирайся отсюда, либо мы заберем тебя в участок, проспишься там». Когда столько лет живешь в одном месте, воспоминания накладываются одно на другое. «Спасибо, что проводил меня, Феликс, дружище. Рад тебя видеть. Заходи в любое время. Привет от меня Ллойду. Я внизу, я всегда тебе рад». Феликс запрыгнул в автобус. Помахал Филу Барнсу, который в ответ показал два больших пальца. Помахал миссис Мулхерн, а автобус пополз вверх и обогнал ее. Он прижал ладонь к стеклу. Грейс в семьдесят. Татуировка – фея Динь-Динь у основания спины, сморщенная или растолстевшая. Но разве может Грейс быть семьдесят? Ты посмотри на нее. («И запомни, Фи: я и оказалась-то здесь случайно. Должна была быть у тетки в Уэмбли. Помнишь? Я в тот день должна была приглядывать за детьми, но тетка сломала ногу и осталась дома. И тогда я такая: почему бы мне не слетать на автобусе в город за покупками? Феликс, даже не пытайся меня убеждать, что это был не перст судьбы. Мне плевать, что там люди говорят, абсолютно все происходит по своей причине. Не пытайся меня убеждать, что вселенная не хотела, чтобы я в ту минуту там появилась!»)

Осторожнее, смотри, куда ноги ставишь. Феликс вошел во второй вагон с конца и встал напротив карты метро, словно турист, который решил потратить минутку, чтобы убедить себя в подробностях, которых коренному лондонцу нет нужды проверять: от Килбурна на Бейкер-стрит (по Юбилейной линии); от Бейкер-стрит до Оксфорд-Сиркус (по линии Бейкерлу). Другие люди доверяют себе. Разновидность того же инстинкта заставляла его засунуть руку глубоко в карман и сжимать клочок бумаги с написанным на нем именем. Их стал обгонять другой поезд, и Феликс уселся на место, к которому направлялся. Мгновение спустя два поезда, казалось, идут вместе. Он посмотрел на того, кто сидел против него в другом поезде. Маленькая женщина, он бы сказал, еврейка, хотя почему он так решил, не мог бы объяснить: брюнетка, хорошенькая, улыбается сама себе, в голубом платье, какие носили в семидесятые – большой воротник, с узором из крохотных белых птичек. Она, хмурясь, разглядывала его футболку. Пыталась прочесть. Пускай себе: он улыбнулся! Широкой улыбкой, которая подчеркивала его ямочки и обнажала три золотых зуба. Маленькое темное личико девушки вытянулось, словно сетчатая сумка. Ускорился ее поезд, потом его.

(ЗI)[27]

– Ты Феликс? Привет! Отлично! Ты Феликс!

Он стоял у магазина «Топ Шоп». Высокий, тощий белый парень с длинной каштановой челкой, падающей на лицо. Джинсы-скинни, квадратные черные очки. Ему, казалось, требуется минутка, чтобы привести в порядок мысли, что Феликс и позволил сделать – вытащил табак и принялся скручивать сигарету, а парень вдруг сказал: «Том Мерсер зовут – это за углом, несколько улиц пройти надо», после чего рассмеялся, чтобы скрыть собственное удивление. Феликс не знал, почему его голос по телефону так часто вводил людей в заблуждение.

– Ну так как? Я спрашиваю, можешь это делать на ходу?

– Одной рукой и на бегу, братишка.

– Ха! Отлично. Сюда.

Но парень, казалось, не знал, как продраться через толпу на углу между Оксфорд-стрит и Риджент-стрит. После нескольких фальстартов он продвинулся лишь на полфута, да и то в обратном направлении. Феликс лизнул самокрутку и стал наблюдать, как парень признает свое поражение – перед перуанцем с двенадцатифутовым баннером НЕ УПУСТИТЕ: РАСПРОДАЖА КОВРОВ 100 ЯРДОВ. Не из Лондона, не оригинальные, подумал Феликс, который один раз побывал в Уилтшире и был ошеломлен. Наконец Феликс сделал шаг вперед и взял бразды правления в свои руки: протиснулся через толпу индийских девушек с роскошными черными «хвостиками» и маленькими золотыми значками сети магазинов «Селфридж» на лацканах. Они шли против естественного потока, белый парень и Феликс, и, чтобы перейти на другую сторону, им понадобилось пять минут. Феликс поставил диагноз: похмелье. Потрескавшиеся губы и круги под глазами. Болезненная реакция на свет.

Феликс предпринял попытку:

– Она у тебя давно или?..

Вид у парня стал испуганный. Он поднес руку к челке.

– Она у меня что?.. А, понял. Нет. Я что хочу сказать: мне ее подарили несколько лет назад, на двадцать первый день рождения – отец подарил, – он ею пользовался некоторое время. Не очень практичный подарок. Но ты-то, конечно, специалист, у тебя таких трудностей не возникнет.

– Механик.

– Верно. Мой отец знает твою мастерскую. У него эти марки тридцать лет… больше… он знает все специальные мастерские. Килбурн, да?

– Ну.

– Это в сторону Ноттинг-Хилла, да?

– Не, вообще-то нет.

– Давай-ка сюда, Феликс. Мы здесь свернем направо. Подальше от этого хаоса.