Северный Удел

В комнатку вошли Сагадеев, Тимаков и Лопатин.

— Господа…

Тимаков нес два стула.

Лопатин, пожав нам руки, сразу облюбовал подоконник. Я и Терст подвинулись от постели, переместившись ближе к окну. Сагадеев подкатил туалетный столик.

Расселись.

— Господа, — взял слово Терст, — благодарю за отзыв на приглашение. Положение серьезное. Здесь государь-император. И это известно нашему врагу. Его кровь и кровь Бастеля являются предметами не объявленной охоты. Мы выслежены и окружены. Так что я ожидаю штурм поместья сегодня ночью. Может быть, на рассвете.

Лопатин повернул голову.

— Вы серьезно?

— Более чем.

Огюм Терст достал и разложил на столике план усадьбы. Лопатин, спрыгнув на пол, перевесился через плечо обер-полицмейстера.

— Итак, что у нас есть? — заводил пальцем Терст. — Южные ворота, центральные. Ограда не сплошная, с запада, со стороны деревни вовсе поле да склон. С востока лес и какой-никакой обрыв, это за гостевыми домами. С севера — холмы и ивняк, и тоже оградка, от конюшни с манежем до каретного двора. Словом, три из четырех направлений мне видятся уязвимыми. Да и четвертое… — начальник Тайной службы двинул карту к Сагадееву. — Николай Федорович, у вас военный опыт, что скажете?

Обер-полицмейстер подергал ус.

— Скажу… — он умолк, изучая карту. Промерил пальцами расстояние от ворот до главного дома, почеркал ногтем у оранжереи и остатков башни. — Сколько будет нападающих?

— Думаю, до пятидесяти, — сказал Терст.

— Хм… — Сагадеев задумался. — Всех в усадьбу, баррикадируем окна первого этажа. Из гостевых домиков только ближний флигель может быть полезен. Фамилии держат дом кровью, пехота и жандармы ведут прицельный огонь. По периметру предлагаю развести костры. Собственно, вряд ли что-то еще…

Он поднял голову. Терст кивнул.

— Игнат Степанович, у вас тоже опыт, что вы думаете?

Сагадеев подвинулся, и Лопатин, подступив, прижал карту ладонью.

— Николай Федорович прав, единственное пригодное для обороны укрепление — сама усадьба. Она старой постройки, цоколь каменный, стены камень и кирпич. Двери крепкие. Наверное, я бы тоже не стал распылять наши силы. — Он поднял глаза на Терста. — Помощь ожидается?

Цехинский божок кивнул.

— Поздним утром. В лучшем случае. Но я бы ждал еще позже.

— Тогда… — Лопатин обежал карту взглядом. — Я бы все же предложил вариант с двумя линиями обороны. Костры — это первая линия, дальняя, для хороших стрелков. Стрелков можно расположить на крышах. Шагов триста, кажется, до ворот?

— Четыреста, — сказал я.

— Кровь моя, — пробормотал Сагадеев, — и это в сердце империи. Чтобы мне кто-нибудь сказал, что высокие семьи, императора! будут брать штурмом!

— Николай Федорович, — успокаивающе потрепал его руку Терст, — не время сейчас. Будьте добры, Игнат Степанович.

— Словом, первая линия — костры, — продолжил Лопатин. — Боюсь, в кострища придется складывать все, что горит. Деревья, кусты, беседки, запас дров, может, что-то из мебели. Желательно, конечно, чтобы промежутки между кострами были небольшие, шагов десять-пятнадцать. И маслом пропитать, чтобы три, а то и четыре часа пылало. Вчера не спалось, светлело где-то в пол-четвертого, в четыре. Если огонь до этого времени продержится, то и хорошо. Второй линией предлагаю поставить в круг, табором, кареты, шагах в семидесяти, их в усадьбе много, и телеги какие, если есть. Их потом тоже подпалить, по надобности. А первоначально за ними еще стрелков спрятать. Узкое же место, господа, это север. До дома близко, ограда смешная… У каретной стены хлипковаты. Кстати, мы можем ее к Ночи сжечь?

— Да, — ответил я вопросительно взглянувшему Лопатину.

— Замечательно. В первую очередь север и укреплять. Холмик там гадкий. А на западе еще ям нарыть.

— Георгий, — показал ладонью Терст, — ваше слово.

Тимаков почесал висок.

— Мне в первую очередь не о кострах и баррикадах думается. У нас здесь человек под двести высоких и не очень фамилий. Это старики, женщины и дети. Обслуга еще. С ними как? Их всех тоже к окнам да с ружьями? А если?..

Его взгляд задержался на Терсте.

— Да, — сказал тот. — Будет лучше, если они покинут поместье.

— А их выпустят? — спросил Лопатин.

— Думаю, что да, — начальник Тайной службы встал и прошел к постели, снова потрогал Майтусов лоб.

— Вы уверены?

— Наш противник рационален, — Терст позвенел склянками на прикроватном столике, вглядываясь в этикетки, нашел нужный пузырек и вернулся к своему стулу. — Если вы заметили, он старается не лить лишней крови. Я бы вообще к вечеру по этому поводу ждал переговорщика. И мы как раз успеем сформировать обоз. Правда, семьям в дормезах придется ужаться. Георгий, попробуйте организовать все без паники.

— Хорошо, — Тимаков поднялся. — Я бы уже пошел…

— Погодите, — остановил его Терст. — Бастель, вы можете что-нибудь добавить?

Он глотнул из прихваченного пузырька и уставился на меня остекляневшим взглядом. Я опустил глаза к карте.