Северный гамбит

Трофей пришвартовали у дальнего от нас конца поселка. И реквизировали сети — чтобы замаскировать от немецкой, а возможно, и союзной, авиации. У берега, с помощью немецких «советников» предварительно промерив глубину, решили рискнуть притопить до позиционного положения (заполнить носовую и кормовую группу цистерн, среднюю оставить сухой) — тогда лишь рубка над водой торчит. Рубку и маскировали — досками, чей-то сарай наскоро разметав, и сетями, так что стало на что-то непонятное похоже. И оставшиеся сети перед лодкой в несколько рядов, с грузами по нижнему краю — может быть, торпеду запутают. Местные были наверняка недовольны — но не роптали, тем более что мы обещали после всё вернуть. А уж рыбу нам поставляют исправно. За расписки на наше интендантство — что интересно, даже их в уплату берут охотнее, чем евро. А уж наши советские рубли пользуются тут наивысшей покупательной способностью — за рыбу вкусную, экологически чистую, без всяких консервантов, копченую, соленую, вяленую. Вот с вареной и жареной сложнее — дрова, что ли, экономят?

А Партизан от соленой морду воротит. И копченую ест с отвращением — зато жареную или сырую жрет и урчит. Котяра наш спецназовский, серый-хвостатый, сначала за мной ходил, затем прижился у «пираний» при кухне и тылах. И сюда добрался с хозяйством нашего старшины Нечипорука, и успел уже здесь в поселке отметиться дракой сразу с двумя местными котами и победой над кошками (интересно, собак тут во дворах почти нет, а вот кошки, характерной бело-рыжей расцветки, «норвежские лесные», присутствуют во множестве). Чем доказал подлинно наш боевой дух — не отступать и не сдаваться! Правда, в исход баталии вмешался Булыгин своим кирзовым сапогом, решив, что двое на одного — это всё же нечестно. Так что поощрение серый наш хвостатый заслужил — полдюжины рыбешек уже в ведре, как раз твоего размера, еще столько же натаскаем — и на сковородку, угощайся! Или так съешь?

— Слышь, старшой, а что там? — спрашивает Булыгин, указывая рукой. — Вот опять показалось.

— Мля!! Это же перископ! Здесь, в фиорде. Немцы! Тревога! Булыга, черт, СВД где?

У меня уже в подкорку вбито: на чужой территории за куст пошел присесть — автомат на шею! Хватаю АК, лежащий рядом и очередь в воздух — сообразил, что немцы под водой не услышат. Однако глаза же у Булыги! Дистанция — метров восемьсот, я без оптики вот так сразу не разглядел бы. Повезло, что идеальный штиль, редкость тут для этого сезона.

Пока перископ не спеша движется мимо, успевают сбежаться наши. Врубаются в ситуацию быстро, тем более что немец не прячется, даже глазом виден хорошо, тем более в бинокль. Сука, он же на наш трофей нацелился, обнаружит — торпеды выпустит, и привет! Что делать будем?

Подзываю ротного.

— Тащите минометы, скорее, хоть прицел ему собьем! А если повезет, и перископ повредим. Да дайте кто-нибудь СВД, из «калаша» хрен попадешь, хотя если массировано… Что еще делать?

— Эй, старшой, целить куда?

Петр Егорыч с Булыгиным уже наладили «фузею». Булыгин с переносным дальномером сообщает дистанцию. Пилютин уже изготовился, вопросительно смотрит на меня.

— По головке бей, — отвечаю, — там линзы. Может, попадешь.

Удары крупнокалиберной «фузеи», всё ж старого образца, четырнадцать с полтиной, совсем не похожи на сухой отрывистый кашель АК. Вся обойма, пять патронов, вылетает за какой-то десяток секунд.

— Ой…! — стонет Петр Егорыч, потирая плечо. — Ватник не успел надеть!

Кто-то кидает ему свернутую шинель. Булыгин, отложив дальномер, торопливо вбивает новую обойму. По берегу слышны еще выстрелы — у Вальки и Мазура вижу СВД, у кого-то еще — «светки» с оптикой. Пока работают только снайперы, но вот вижу, тащат уже и ПК. Снова бьет «фузея», еще пять патронов. Перископ скрывается. Ушла или зацепили? Вообще-то «двадцать первая» могла атаковать и вслепую — по акустике. Но наш трофей стоит с неработающими машинами и у берега, так что ничего фрицы не обнаружат, что на слух, что сонаром.

И тут вода расступается и выныривает такая же «двадцать первая». И движется прежним курсом, а на рубке выдвинулись и уже шевелятся спаренные стволы зенитных автоматов. Черт, ну что нам стоило на трофее оставить кого-то у таких же зениток! Хотя там управление — хрен разберешь, наводить можно прямо из ЦП, дистанционно, и, конечно же, вручную. Но автоматика там была очень капризная, часто отказывала. И артиллеристов среди пленных не было — показать и обучить!

С берега стреляет всё, что может стрелять. В ответ летят трассы. Наших учить не надо, все залегли, а вот кто-то из пехоты падает, и в поселке уже что-то горит, надеюсь, что сарай, а не наше имущество.

— По корпусу бей, — кричу я, лежа на пузе рядом со снайперской парой. — Там двадцать шесть толщина, а у тебя ПТР, прошьет!