Северная Башня

– Кроме того, моя госпожа, я не могу позволить настолько божественному созданию унизить себя, платя за толику счастья и любви. Вы, миледи, достойны того, чтобы к вашим ногам складывали горы золота за один только взгляд ваших прелестных очей.

– Мерзавец, – вздохнула сучка, – хитрый, льстивый, лживый. Ты же знаешь, что перстень не за твои услуги, а за молчание.

– Я дал тебе, девочка, слово, что не узнаю тебя.

– И нарушил его!

– Моё старое сердце не выдержало вашей красоты, миледи.

Смеётся. Наконец-то. Даёт мне руку, самые кончики пальцев. Целую почтенно, перстень – в её ладошке. Ловкость рук, и никакого палева. Я не настолько туп, чтобы верить, что на нас сейчас никто не смотрит. Не слышат – верю. Но пасут точно! Стража – по должности, остальные из любопытства.

– Пригласи меня на танец, – просит.

Подвести меня под эшафот задумала?

– Не думаю, девочка моя, что это здравая мысль. Ты – властительница. Я – простолюдин. Моя голова мне дорога. Как память.

Опять смеётся.

– Ни к чему вам, миледи, тень на ваше честное имя. У вас прекрасный муж, прелестные дети. Не хотелось бы это разрушить.

Смотрит внимательно.

– Да нет у меня никаких планов на тебя, девочка! Нет. И не будет. То, что было – было прекрасно. И останется в моём сердце. И только там!

– Очень хочется тебе верить. Моя забава чуть не кончилась неприятностями. Из-за тебя. Проводи меня.

– С удовольствием, девочка моя. Но разве я добивался твоего внимания? Я сам оказался в этом щекотливом положении – случайно. И хочу только унести ноги.

– Надеюсь на твоё слово.

– Да, девочка моя.

– Почему ты называешь меня так?

– Ну, до меня же ты и была девочкой. В некотором смысле. Так? Кроме того, ты очень юна, прелестница.

Она смеётся заливисто. И – краснеет. Чудно!

– На нас все смотрят, – шикаю я.

– Пусть. Сегодня я жду тебя там же. Мне понравилось.

Ага, все испытания и твои нехитрые логические ловушки я прошёл. Больше ты не будешь меня пытаться под топор палача засунуть?

– К мужу, лапушка. Удиви его. Удивишься сама. А про меня забудь.

– Ты желаешь рассердить меня? На дыбу захотел?

– Если мы сольёмся ещё раз, я тебя совсем полюблю. А я не разделяю любимых с другими мужиками. Я их убью. И мужа твоего.

Смеётся:

– Наглец! Ты уже наговорил на пыточную темницу.

– Не думаю, что тебе выгодно, если палач разговорит меня. И мужа твоего я зауважал, дети твои приглянулись. Не хочу это порушить. Кроме того, что я буду с этим делать? Со всеми этими замками, землями и холуями этими? Я жутко боюсь ответственности. А от их мягких языков у меня будет сыпь. Нет, власть и я – несовместимые понятия.

Опять смеётся, стучит меня кулаком по шее. Привстав на носочки и вытягиваясь. Хотя я склонил шею, чтобы ей было удобнее. Опять смеётся.

– Рад, что ты развлёк мою жену, северянин, – слышу бас.

Поклон, не сломается шея. А от топора – запросто. Когда же я свалю из этого мерзкого места? Все эти политесы! Мать… мать… мать…

Опа! Клем тоже появился. Судя по задумчивой морде, не юбки задирал. Перевожу взгляд с Клема на медного лорда. Вместе с рыжим бугаём пропали, вместе появились. Ну, плюс-минус о понятии «палево», она же конспирация, имеют представление. Совпадение? Не думаю. Вижу, что просчитал рыжий направление моих мыслей, улыбнулся:

– А ты полон талантов, северянин. Иди ко мне на службу.

Су… не буду больше – Лила напряглась.

– Мой господин, я и так служу вам всем, что умею. А при дворе мне душно. Я привык к просторам леса…

– И скверны, – подсказал рыжий.

Я склонил голову.

– Он говорит, что у него сыпь от мягких языков подхалимов, – посмеиваясь, сказала Лила.

Ого! От смеха лорда и стёкла могут вылететь. Красный здоровяк, от смеха ещё более покрасневший, махнул на меня рукой. Я осмелился понять этот жест как «пшёл вон!» и с галопом поскакал в наступление – в тыл. Ну, как галопом. Учитывая, что спиной к лорду поворачиваться – оскорбление, то мужественным аллюром рака. Есть такой. По дну ползает. Назад быстрее, чем вперёд.

– Уф! – выдохнул я. – Клем, давай свалим отсюда! И побыстрее. Мне так тут понравилось, что спина мокрая от страха!

Ну вот, глаза Клема перестали быть стеклянными. Кивнул. Мы предприняли героический манёвр с выходом противнику в тыл. А именно – из замка. На ходу затягиваю ремни броника. Ни минуты не могу быть здесь!

– Не поверишь, но я так хочу обратно в кузню, что по ногам кипятком брызжет, – делюсь своими впечатлениями с кузнецом.

– А не надо было так дерзить властителю, и вообще…

– О чём договорились с рыжим?

– Не говори так о нём. Нет, ты точно не помрёшь своей смертью! Он у меня камень купил.

– Вот это поворот! И сколько? Много мы потеряли?

– Две тысячи и двадцать возов угля.

Я аж свистнул.

– Видать, сильно камень нужен.

– Любит он свою Лилю. А живчик уже старый. К нему очередь за омоложением знаешь какая? Его тоже заинтересовать надо. Это все знают. Ну, не все, но…

Я схватился за голову. Куда я сунул свой… нос! Нах! Нах! Валить, валить, пока ноги не выдрали!

Отступление 1

– И чем он тебя так покорил, старая ты моя кляча? – откинулся на подушки медноволосый гигант.