Северная Аврора

- Вот что, - сказал Фролов. - Вызовите Сергунько с несколькими разведчиками и приготовьте лошадей... Я сам поеду в Онегу. Все-таки надо узнать, в чем дело.

Комиссар вызвал к себе и старика Нестерова.

- Вы человек здешний, Тихон Васильевич, - сказал он ему. - Места знаете... Народ знаете. У вас, наверное, много знакомых?

- Целая волость! И в придачу уезд... - старик усмехнулся.

- Поможете нам?.. Надо срочно узнать: что за Порогами?

Старик прищурился, затем внимательно оглядел Фролова и Драницына:

- Эка диковина! Я так понимаю, на фронте какое-нибудь происшествие...

- Да, - коротко ответил комиссар. - Онега не отвечает двое суток.

- Ладно, - спокойно проговорил Тихон после некоторого раздумья. Конечно, проверка требуется... Поеду!.. Спасибо тебе, Павел Игнатьевич, что в кошки-мышки со мной не играл! Я. тебе тоже прямо все объявляю. Ты по чести, по совести. И я тоже. Едем! Только уговор! Больше двух парней не бери. А так, в форменном виде обделаем. На лодке отправимся?

- Нет, верхами. Только, Тихон Васильевич, молчок. На деревне никому ни слова. Нечего волновать народ прежде времени.

- И правда, ни к чему, - согласился старик. - Когда ехать-то?

- А чего ждать? Сейчас и поедем. Чувствуешь, Тихон Васильевич, как я тебе доверяю?

- Чую, Игнатьич.

- Не подведешь?

- Спаси бог.

- Эка носит тебя нечистая сила! Куда уходишь? - сказала Любка Тихону, когда он поднял ее с полатей.

- Не твое дело. Запали огонь. В лес по делу едем. Поняла? Где одежа? Давай, пошевеливайся. Чего глаза лупишь? С парнями еду.

Любка вынесла охапку платья и кинула старику, все еще с недоумением глядя на него:

- Вот кафтан. Годится? Драницын послал связного за Андреем.

- И Андрей едет? - спросила Любка у Сергунько, который уже сидел возле печи, ожидая распоряжений. - Вот дела чудны? Что же вы раньше не упредили? Я бы вам шанежек в дорогу напекла.

- И без шанежек ладно, - проворчал старик. - Некогда.

Все собрались у стола.

В деревне не было заметно ни огонька, ни человека. Песни давно затихли, все будто вымерло. С реки ползли хлопья тумана. Ночь была яркая, голубая.

За окнами уже слышались голоса бойцов, всхрапыванье коней, звяканье поправляемых стремян.

В избу вошел Андрей.

- Гранаты брать? - шепотом спросил он у комиссара.

Фролов утвердительно кивнул головой. Голоса возле избы зазвучали громче.

- Нельзя. Говорят тебе, сейчас уезжают, - слышался чей-то упрямый голос. - Не было приказа допускать.

- Остолоп ты, больше ничего! - с возмущением крикнул кто-то. Фролов узнал голос взводного командира Степанова.

Тотчас в избе появился и сам Степанов, человек лет тридцати, кузнец с Путиловского завода. Он не знал как следует ни строя, ни уставного обращения и одинаково держался и с бойцами и с начальниками. Вразвалку подойдя к комиссару, Степанов передал ему телеграфный бланк.

- Сейчас принято, Игнатьич. Из Обозерской! - сиплым голосом сказал он. - Я полагаю, срочно.

"Город Онега занят англичанами, - прочитал Фролов. - Наши отступили на Ческую". Дальше шло распоряжение Семенковского о принятии мер, - Я словно чувствовал! - сказал Фролов, передавая бланк Драницыну.

- Но где же красноармейцы Онежского гарнизона? - прочитав телеграмму, сказал военспец. - Что за штатская неточность? Вот теперь нам действительно надо высылать разведку. Но уже без вас, товарищ комиссар. Сейчас я покорнейше прошу вас не оставлять отряд.

- Разведку надо выслать немедленно, - сказал Фролов.

Валерий получил от Драницына последние инструкции и карту. Комиссар и Драницын вышли на крыльцо, чтобы проводить разведчиков. Побледневшая Любка выбежала вслед за ними.

- Ангелы с тобой, - шепнула Любка Андрею, стоя возле лошади, на которую он с трудом вскарабкался.

Валерий засмеялся. Тихон сердито посмотрел на него.

- Ну, помолясь? - сказал он, вскакивая на серого, костистого мерина. Мерин запрыгал под ним, но старик умеючи успокоил его и, подъехав к Фролову, деловито проговорил:

- Не по тракту поедем, а правым берегом, для скрытности. Места мне известные. Там бакенщик живет, Елкин, старый приятель. Такого мужика и в апостолах не было. Дошлый, все знает.

- Осторожнее, Тихон Васильевич! Не забирайтесь далеко. Мне нужны только сведения.

- Ничего. Дьявол лих, да мы смелы! - крикнул Нестеров и, ударив лошадь каблуком в брюхо, погнал ее первой.

Вслед за ним поскакали по глинистому спуску к переправе Андрей и Валерий. Стук копыт гулко раздавался в ночной тишине.

- А ведь лихой мужик, - сказал военспецу Фролов, вернувшись в избу.

- Да, старая служба!.. Спать будете, Павел Игнатьевич? Надо все-таки спать!

"Да, конечно, надо спать", - подумал комиссар.

Бойцы продрогли до костей. Смена действительно оказалась очень тяжелой. Серый густой туман по-прежнему поднимался над болотом. Тучи шли так низко, что почти задевали верхушки деревьев.

"Ничего, - утешал себя Жарнильский. - Через три часа задам храповицкого".

Ему хотелось говорить, чтобы отвлечься, рассеяться. Однако он молчал, чутко прислушиваясь к каждому шороху.

Вдруг лицо его застыло. Ему показалось, что кусты лозняка, темневшие шагах в двадцати от дороги, вздрогнули.