Северная Аврора

Возле одной деревни, застряв на перекате, стояли баржи с боеприпасами. Даже канонерка "Хумблэр" не могла стащить их с мели. Минерам было отдано приказание подорвать их. Оглушительные взрывы раздавались один за другим.

Продрогшие солдаты ломали избы и сараи, разжигали костры и, тупо глядя в пламя, сидели под дождем в ожидании парохода.

Винтовки валялись в грязи. О них никто не заботился. От щеголеватого вида, которым еще недавно кичились интервенты, не осталось и следа. В рваных шинелях, в украденных полушубках, в дырявых и размокших бутсах, с ног до головы облепленные болотной грязью, американские солдаты сушились возле раскиданных по всему берегу костров.

Такими же жалкими кучками толпились вокруг костров офицеры, по внешнему виду мало чем отличавшиеся от солдат.

Порой солдаты кидали на них озлобленные взгляды.

- Черт возьми, - уныло сказал сержант, плечи которого были прикрыты мокрой рогожей. - Кто мог знать, что все так скверно кончится?

- Были люди, которые предупреждали, - вдруг отозвался чей-то насмешливый голос. - А ты что тогда говорил? Трофеи подсчитывал.

- Нет... - поеживаясь, сказал сержант. - Но уж теперь я вернусь в Чикаго совсем другим человеком.

- Презрел, когда побили... Дешево стоит! - мрачно усмехнулся солдат с пожелтевшим от малярии лицом, расталкивая ногой дрова, чтобы лучше горели. А кто доносил на Смита? Кто называл его большевиком?

- Я? Врешь, сволочь!

- Нет, ты врешь, - поправил его другой солдат. - Ты его подвел под дисциплинарный батальон. И весь взвод из-за тебя пострадал.

- Ребята! - испуганно закричал сержант. - Это не я!..

- Не ты? - крикнул лежавший у огня солдат с забинтованной ногой. - Не ты...

Он вытащил из кобуры пистолет.

- Убирайся к черту отсюда или я застрелю тебя, гадина... И никто за тебя не вступится.

Сержант вскочил и сбросил с плеч рогожу.

- Ты обалдел!

- Уходи!.. - опять крикнул раненый.

Сержант взглянул на молчаливые, суровые лица солдат и быстрыми шагами пошел прочь. Когда он отошел шагов на тридцать, вслед ому раздался выстрел, заглушенный взрывами, которые гремели на реке. Сержант побежал.

- Да будет ли пароход? - спросил раненый сквозь зубы.

- Пусть красные приходят, - сказал молодой солдат. - Мне плевать. Хоть в плен, хоть в Архангельск.

- Проклятая война!

- Большевики соглашались на мир, это я слыхал.

- А Вильсон сблефовал. Выкинул трюк! Большевики дорожат каждой каплей крови своих солдат, - говорил щуплый, бородатый, заросший черной щетиной канадец. - Я сам читал листовку. Народы хотят мира... Большевики только об этом и говорят... Они всем народам предлагают мир. Они простые люди. Это мы полезли к ним в дом.

- Это мы убивали их! - выкрикнул смуглый кудрявый солдат. - И за это бог покарает нас! Мы не выберемся отсюда!

Он приник лицом к земле, тело его затряслось от рыданий.

- Довольно... - сказал ему раненый.

К костру подошел солдат в свитере и в вязаной шапке. Он бросил на землю несколько зарезанных куриц.

- Откуда это у тебя? От крестьян? - спросил раненый.

- Нет, из магазина... - Солдат ухмыльнулся.

- Опять грабил?

- А ну вас к черту! Мне надоела репа. Не все ли равно, как подыхать. Красные уже обстреливают Болотицу...

Канадец закрыл лицо руками. Остальные равнодушно глядели в огонь.

По тракту, ныряя из ухаба в ухаб и подымая брызги, протащился грузовик. Кузов его был доверху завален офицерскими чемоданами. При толчке один из чемоданов скатился в канаву. Солдат, сидевший в кузове, видел это, однако не остановил машины.

Проходивший по дороге офицер что-то крикнул ему. Солдат отвернулся. Офицер подошел к канаве.

- Вы что, Спринг? Хотите купаться? - крикнул ему другой офицер, проезжавший по дороге верхом.

- Чемодан плавает.

- Ну, и черт с ним! - Верховой придержал лошадь. - Передайте людям, чтобы все поджигали. До тех пор, пока не подожжем, не будет посадки. Таков приказ Финлесона.

- Передайте Финлесону, что он ничтожество.

- Вы пьяны, Спринг?

- Вот как! Это для меня новость, - пробормотал офицер и, шатаясь, зашагал по воде.

Он шел, размахивая руками и разговаривая сам с собой. Потом остановился и, запрокинув голову, сделал несколько глотков из походной фляжки.

- Ты тоже ничтожество... Что же ты стоишь? Иди! Тебе же надо устраивать фейерверк.

Он посмотрел на реку, откуда доносился лязг и грохот. С "Хумблэра" срывали броню и орудия. Капитан канонерки, боясь перекатов, приказал облегчить ее. Издалека доносились глухие разрывы снарядов. Это стреляли тяжелые орудия дивизии Фролова. ...Финлесон ничего не мог поделать. Несмотря на приказ Айронсайда держаться во что бы то ни стало, солдаты уже никому не подчинялись и улепетывали со всех ног. Подстрекаемые офицерами, они врывались в деревни, забирали лошадей и подводы, расстреливали тех, кто пытался им сопротивляться, спешно грузились и удирали на север.

Уходя, они взрывали мосты, блиндажи и блокгаузы, с утра до ночи жгли баржи, запасы дров и даже речные пристани, обливая их машинным маслом или нефтью. Двинский Березник горел.

На реке испуганно перекликались пароходы. Слышалась артиллерийская канонада. Невдалеке за лесом трещали пулеметы.