Северная Аврора

...Рынок пустовал. Жители окрестных деревень перестали ездить в город. Под видом реквизиции американцы грабили их как на заставах, так и в самом Шенкурске. Старые запасы леса были давно вывезены и отправлены за границу. Лесорубов и корьевщиков таскали на зимние заготовки силком.

В городе царствовал произвол. Часовщик Апрельский был арестован в парикмахерской за то, что спросил у американского солдата: "В чем выражается ваша демократия?" И, по мнению присутствовавшего при этом офицера, нахально усмехнулся.

Часовщика пытали, водили на Вагу, опускали в прорубь, требуя, чтобы он раскрыл подпольную организацию, в которой якобы состоял. Апрельский ничего не мог сказать, он цеплялся за лед, но солдаты били его по пальцам прикладами. В конце концов его утопили.

...Однажды Роджерс, напевая веселую песенку, возвращался к себе домой из офицерского бара.

Было морозно, снег светился на солнце, и Роджерс думал, что Россия совсем не такая плохая страна... Товар, за который он не заплатил ни копейки, нашел покупателя. Комиссионер Роджерса в Архангельске, лейтенант Мэрстон, недавно сообщил, что вся партия дегтя и смолы продана на вывоз. "Надо будет позаботиться о новых запасах..."

У входа в комендатуру его остановил дежурный адъютант и доложил, что в приемной сидит Абрамов. Роджерс поморщился.

Инспектора городского училища Абрамова знал весь Шенкурск. После оккупации города американцами он жил нелюдимо, замкнуто. Роджерсу несколько раз приходилось вызывать его в комендатуру по делам школы.

У Абрамова пропала шестнадцатилетняя дочь. Три недели тому назад труп ее нашли в лесу за Спасской горой. Труп девушки был в таком состоянии, что отец опознал свою дочь только по нательному серебряному крестику. Роджерс официально заявил, что девушка убита партизанами. Надо же было что-нибудь придумать! Кто мог знать, что дело так скверно обернется!..

Недавно в гости к Роджерсу приехали с Важских позиций два офицера. Приятели решили повеселиться. Они погрузили в сани вино и поехали кататься. Дорогой много выпили и порядком охмелели. На обратном пути им встретилась миловидная девушка. Офицеры потащили ее в сани. Девушка сопротивлялась, как могла, но ей заломили руки за спину и заткнули рот платком. В квартире ей пригрозили пистолетом, затем напоили до бессознательного состояния. Дальше все происходило так, как уже не раз бывало у Роджерса.

Утром, когда комендант проснулся, денщик доложил, что девушка повесилась в уборной. Роджерс распорядился закопать ее труп в лесу. Но солдатам было лень копать яму, и они бросили тело на растерзание волкам.

- Чем могу служить - хладнокровно сказал Роджерс, показывая Абрамову на двери своего кабинета.

Они вошли. Абрамов с ненавистью смотрел на Роджерса, будто впервые видя его клочковатые брови, рыжие усы в щеточку, кадык, большую синюю бородавку на носу.

- Все именно так и было, как я предполагал... - сказал Роджерс, закуривая сигарету. - Оказывается, ваша дочь дружила с учительницей Еленой Егоровой, коммунисткой... Она вообще была близка к этому семейству... Хорошо знала самого Егорова...

-Да, знала, - глухо отозвался Абрамов.

- Ну вот! Это, несомненно, политическая месть... Быть может, за измену или за отказ выполнить какое-нибудь задание подпольной организации. К сожалению, это ваша единственная дочь...

- Единственная, - так же глухо повторил Абрамов. Роджерс молчал. Больше ему нечего было сказать.

- Я все знаю, - вдруг медленно заговорил Абрамов. - Нашлись добрые люди... А вы думали, что и концы в воду. Нет, народ все видит. Не спрячетесь. Это вы убили мою Клаву.

Роджерс откинулся на спинку кресла и побледнел.

- Я ездил в Архангельск, - прибавил Абрамов. - У меня там знакомый в вашем штабе. Он доложил генералу Айронсайду. Но генерал сказал, что офицеры имеют право повеселиться... А с дочкой просто несчастный случай! Так что вам ничто не угрожает, господин комендант. Ваш генерал - еще больший негодяй, чем вы. А самые главные негодяи, которые выше генерала, за морем-океаном. Так я понимаю... Это они дали вам права на все преступления, - гневно продолжал Абрамов. - Сами вы не осмелились бы. До заправил ваших мне не дотянуться, а до вас... Оружия нет, и стрелять не умею. Но я очень желал бы вас убить. Вот и все, что мне нужно было вам сказать. Больше претензий не имею.

Он спокойно взглянул на капитана. "Сумасшедший", - подумал Роджерс.

Тяжело вздохнув, Абрамов напялил на голову свою потертую бобровую шапку и вышел. Этой же ночью его арестовали.

Через день Роджерс телеграфировал Ларри: "В городе тихо, учитель Абрамов умер в арестном доме от сыпняка".

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

"Не к офицерству обращаемся мы, а к вам, одетые в военную форму рабочие и крестьяне Америки и Англии. Вас пригнали к нам на Север. Банкиры и фабриканты послали вас душить Советскую Россию".

Так начинались листовки, разбросанные лыжниками в неприятельском тылу.

Только под утро измученная и продрогшая Люба Нестерова пришла вместе с товарищами в деревню Березник, где теперь расположился батальон Сергунько.