Северянин

Прямо под дождем, прикрыв голову капюшоном, по улице брел старик, громко топая по бревнам. Грязная, в некоторых местах порванная и достаточно топорно заштопанная накидка выдавала в нем пришельца. Наверняка это бродяга, которого какими-то ветрами занесло на Агдир.

— О! — воскликнул первый, увидев человека, а затем направился к нему.

— Эй, ты, попрошайка! И-и-ик! — попытавшийся подняться Горек и так шатался, а после того, как икнул, не смог удержать равновесия и тут же плюхнулся задницей на бочку, на которой до этого сидел.

Он попытался встать еще раз, но топор, ударивший его точно в шею, перерубивший ее и застрявший в деревянной стене, не позволил.

Обезглавленное тело тут же поникло, но так и осталось сидеть на бочке.

Второй охранник вытаращил глаза, явно собираясь что-то сказать. Его затуманенный алкоголем разум даже подсказал мысль, что нужно делать: кричать что есть мочи, и тогда, даже если он и умрет, его смерть хотя бы не будет напрасной.

Однако кричать он не стал. Вместо этого он повернулся к попрошайке, которого несколько мгновений назад они заприметили вместе с мертвым уже напарником.

Что он хотел от него — неизвестно. Быть может, хотел попросить помощи или отправить того за подмогой. Быть может, почуял угрозу, исходящую от попрошайки. Кто знает?

Однако когда он повернулся к старику в грязном балахоне, он глядел не на человека, а перед собой, на лезвие топора, стремительно летящее прямо ему между глаз.

Охранник успел лишь вскинуть руки, но это ему не помогло. Лезвие топора с отвратительным хрустом проломило кость и застряло в черепе.

* * *

‒ Быстро! Затаскивай внутрь! — прошептал я, указывая Копью на охранника, которого он только что и убил.

— Ты сначала дверь открой! — зло прошипел старик, но, тем не менее, ухватил мертвеца за руку и поволок за собой. Топор из головы противника он так и не достал.

Я сбросил засов с двери, распахнул ее, успев шикнуть в темноту:

— Тихо! Не шумите!

Внутри была такая тишина, что не знай я о том, что там находится около десяти человек, решил бы, что дом совершенно пуст.

Я бросился назад к Копью, ухватил мертвеца, напоминавшего какую-то мифическую тварь вроде единорога (рукоятка топора торчала из башки под весьма необычным углом), за вторую руку, и уже вдвоем мы за пару секунд втащили тело в «тюрьму».

— Там второй, его тоже тащите, — приказал я узникам, едва мы с Копьем ступили на порог дома.

Пропустив нас, двое бывших узников бросились наружу, схватили обезглавленное тело, продолжавшее сидеть на бочке, стащили его с «трона» и прямо молниеносно заскочили за нами.

Мы же с Копьем бросили труп и двинулись на выход, уступив дорогу второй парочке узников с моим «крестником». Они бросили безглавый труп поверх первого и все мы, словно по команде, направились на выход.

— Идем по 2–3 человека. Не собираемся в большую толпу, — предупредил я освобожденных. — Возьмите оружие охранников.

Несколько воинов тут же подняли топоры и щиты, прислоненные к стене. Охранники, похоже, совершенно расслабились. Побросали все и спокойно пировали. Хотя, с другой стороны, почему бы и нет? Врагов нет, местные в драку пока не лезут. Так чего им тут корчить из себя истуканов?

Вот и не стали. За что им огромное спасибо от нас.

Я даже не думал, что смогу вот так легко и просто перерубить шею. Но, видимо, адреналин (если в игре это, конечно, учитывается), сыграл свою роль. Я не просто перерубил шею противнику, но еще и вогнал топор так глубоко в бревно, что с трудом его вытянул.

С горем пополам расшатал и достал. Ну не бросать же его? Пусть он и не ахти какой, но уже стал эдаким талисманом. Эх, ну вот почему у Йора был не какой-нибудь имбовый, колдунский топорик?

* * *

Уже темнело. Солнце толком и не появлялось. Более того, после обеда небо затянуло тучами, пошел дождь. Погода была в самый раз для того, что мы задумали и даже успели исполнить.

Но сейчас дождь усилился. Я бы даже сказал, стал проливным. На расстоянии пяти метров было ничего не разобрать.

‒ Как думаешь, сможем проскользнуть? — спросил один из узников, которого по голосу я опознал как того самого кормчего.

Эйрик Черная голова выглядел именно так, как мне его и описал Кьетве. В частности, он был широкоплеч и не отличался большим ростом. Однако был крепко сбитым мужиком лет тридцати. Блестящая, отполированная лысина была покрыта татуировками. Причем так плотно, что издалека действительно могло сложиться впечатление, что у этого человека именно черная голова. Довершала образ длинная борода, опять же, иссиня-черного цвета, собранная в косички, каждая из которых была украшена серебряными кольцами.

Ну и видок! Прямо хоть сейчас бери и срисовывай в качестве иллюстрации для книги про варваров. Как-то Эйрик мне больше напоминал то ли первобытного человека, то ли гнома (возможно, еще и его комплекция сыграла злую шутку), но никак не викинга.

— Думаю, что да, — ответил я, — дождь будет лить еще долго. Если останется таким же сильным — нас не заметят.

— А когда закончится?

— А когда закончится, будет глубокая ночь, — сказал я, — да и мы уже будем далеко отсюда.