Северяне

Хотя уже был поздний час, сон не шел к княжне. Не раздеваясь, подошла она к мягкому креслу, устало опустилась в него и еще глубже погрузилась в свои думы. То переносилась мыслями в окольный град, к тому месту, где началась уже, наверно, опасная вылазка, то думала о Всеволоде: удалось ли проскользнуть ему через вражьи заслоны? Где пробирается он в лесных дебрях, в поисках пути на Ольжичи? Старалась понять, почему охватывает ее все больше незваная, непрошеная тоска, холодной рукой сжимающая сердце… Черная хотела было позвать няньку, но вспомнила: поздно сейчас, старушка, видно, спит, и пожалела будить ее. Но и одной уже невмоготу оставаться здесь. Так тоскливо было на душе, что хотелось закричать, чтоб разорвать гнетущее безмолвие, увидеть людей, связать себя со светом, с жизнью.

Девушка поднялась с кресла, медленно приблизилась к окошку, растворила его настежь и глубоко вдохнула ночную прохладу. В комнату донесся тихий шорох листьев, легкий ветерок пробегал по ветвям, протянувшимся к самому терему. Она ощутила укрытый ночной темнотой, бессловесный, но полный жизни мир. Вот стоит он, красавец могучий дуб. Он не спит, а говорит с ней шелестом темнеющей листвы, шепчет что-то ласковое, доброе и, кажется, радуется тому, что не один он, а с нею…

С ночной Десны веет свежим холодком. Неугомонно вперед и вперед бегут ее светлые воды и будто влекут за собой мысли княжны далеко-далеко отсюда. Она тянется всей душой к зеленым лесам, к текучим водам, то бурным, то тихим и убаюкивающим. Тянется к ним, как росток к живительному солнцу… Уселась на подоконник, мысленно увидела тропы, которые вели ее когда-то по склонам Болдиных гор на душистые задеснянские луга… Хорошо было там, в кругу милых подружек! Милана созывала на праздники всех зареченских девушек. Как весело кружились они в танцах, пели веснянки, играли в прятки, перекликаясь, вздрагивая от радости и страха, что тебя найдут и схватят ловкие девичьи руки! А набегавшись, выходили на опушку рощи, собирали цветы, садились в круг и плели венки, пестрые, яркие, свежие…

Где они сейчас, девицы красные? Бежали с родными в чащи лесные, а может, стали полонянками хозар, терпят позор и надругательство на истоптанной злым ворогом земле? Где Милана, подружка любимая? Как живет она с ладом своим? Неужто не спаслась от хозарской неволи? Неужто не оповестили их вовремя княжьи гонцы? Не должно так быть. Младан, ее муж, силен и храбр. Не позволит над ней глумиться: либо в острог отвез под защиту стен, либо в леса, в дебри непроходимые, а сам пошел сражаться в ополчение…

А она, Черная, не спрячется теперь. Ее судьба решится здесь, на ратном поле, под стенами града… Неведомо, как решится…

И страшно и горько на душе. За что карают ее боги?

Почему так немилосердны к ней?

Как непонятно создано все в мире. Одни страдают оттого, что появились в нем без красоты телесной, другие потому, что красота их слепит глаза. Так кто же тогда счастлив? Те, что облюбованы судьбой? Кто занял в жизни золотую середину? А может быть, счастливых вовсе не бывает, а счастье только призрак, мечта, к которой все идут неведомыми бесконечными путями? Кто-нибудь же достигает счастья? Да только пути-дороги у людей разные: у одних – торные, прямые, ровные, у других – ненадежные, зыбкие, извилистые, невесть куда ведут, а то и в трясину заводят…

Черная закрыла глаза, гонит неутешные думы. Да, видно, нелегко уйти от них, как черные мухи роятся в голове.

Как там отец? Что делается сейчас за Болдиными горами, куда должен вывести князь воинов? Спокойная жизнь в северянских лесах не понуждала ее раньше думать о ратных приготовлениях в остроге. С тех пор как помнит себя княжна, всегда стояли высокие стены и тут, в детинце, и в окольном граде, а ров, наполненный водой, надежно ограждал черниговские стены. Ничего больше не знала она, а князь, оказывается, не сидел сложа руки. Теперь только поведал дочери, что выйдет из острога с воинами подземным ходом в заросли вдоль Белоус-реки. А оттуда в тыл хозарского лагеря и свалится врагам как снег на голову на рассвете, когда те будут спать крепким сном.

Захотелось увидеть таинственное место, где должны открыться кованные железом двери и выпустить из подземелья вооруженных с ног до головы дружинников, воинов народного ополчения. Посчастливится ли пройти незаметно, напасть внезапно? «О боги, смилуйтесь над нами! Помогите князю и воинам северянским! Пошлите победу над врагом! Спасите нас от позора и плена», – жарко молилась княжна.

Уж далеко за полночь. Если все обошлось хорошо и Всеволоду удалось избежать встречи с хозарами, значит, он вышел на торную дорогу, уже должен быть в Ольжичах. Кони его быстры и сильны. И Сокол и Вороной, как только выйдут на простор, помчатся быстрее птицы, обгонят ветер! Не только в Ольжичи – в Киев могут за ночь доскакать!.. А там – надежда на Олега. Он обещал, и слово его верно. Немедля двинется сюда на помощь. Да и прямая выгода в том Киеву. Олег говорил, что хочет собрать воедино все силы русичей и вывести их против хозар и печенегов.