Север против Юга

Скуамбо плыл уверенно и смело, направляя свой челн туда, откуда, казалось, не было никакого выхода. Он раздвигал низко нависшие над водою ветки, которые снова смыкались за ним, так что никто бы не подумал, что тут сейчас проплыла лодка.

Индеец уверенно плыл по извилистым протокам, местам еще более узким, чем те канавки, которыми дренируют луга. При его приближении взлетали вспугнутые им стаи водоплавающих птиц. Скользкие угри бесшумно извивались среди видневшихся из воды корней. Скуамбо не обращал на них никакого внимания; не заботился он и о спавших в иле кайманах, которых легко мог разбудить, задев их лодкой. Он все плыл вперед, в узких местах работая веслом, точно багром.

Утро становилось все светлее, и ночной туман поднимался к небу, разгоняемый первыми лучами солнца, но под непроницаемым зеленым сводом, закрывавшим протоки, этого не было видно. Сквозь заросли не могли проникнуть даже отвесные лучи полуденного солнца. Впрочем, это болотистое, сырое место и не нуждалось в ярком дневном свете; для пресмыкающихся и гадов, кишащих в этой черноватой воде, для всех разновидностей болотных растений, плавающих на ее поверхности, полусвет был гораздо приятнее.

Около получаса Скуамбо лавировал между островками. Когда он, наконец, остановился, челнок достиг одного из самых отдаленных закоулков бухты.

В этом месте кончалась уже болотистая часть лагуны, деревья росли не так густо и пропускали лучи солнца.

Дальше открывалась большая низменная равнина, окаймленная лесом. На ней росло пять-шесть деревьев. Болотистая почва была покрыта кочками и, как матрац, пружинилась под ногами. Кое-где в причудливом беспорядке на ней разбросаны были чахлые деревца сассафрасса и кустики лиловатых ягод.

Привязав свой челнок к стволу прибрежного дерева, Скуамбо сошел на берег. Ночной туман редел. Пустынный луг выступал все яснее из окутывавшей его дымки. Среди пяти или шести деревьев, очертания которых смутно вырисовывались во мгле, росла невысокая магнолия.

Индеец направился прямо к дереву. Наклонив одну из веток магнолии, он прикрепил к ней лист, данный ему Тексаром, и, когда выпущенная из рук ветвь вернулась в прежнее свое положение, этот лист затерялся среди зелени.

Скуамбо сел снова в челн и поплыл к островку, где его дожидался Тексар.

Черная бухта, получившая свое название от цвета воды в ней, была размером в пятьсот — шестьсот акров. Она питалась водами Сент-Джонса и представляла собою нечто вроде архипелага — множество мелких островков, среди которых наверное заплутался бы всякий, недостаточно хорошо знакомый с сетью извилистых протоков. Там было что-то около сотни островков, которые не соединялись между собою ни мостами, ни перемычками, только цепкие лианы да местами высокие развесистые деревья сплетались ветвями над разделявшими их рукавами реки. Установить сообщение между островками было таким образом нелегко.

Один из островков, находящийся в самом центре бухты, был наиболее значительным как по своим размерам — акров двадцать, так и по высоте — футов пять или шесть над средним уровнем воды в Сент-Джонсе. Когда-то в старину здесь был построен небольшой форт, или блокгауз. Теперь он был совершенно заброшен, но его полусгнивший деревянный палисад еще стоял под разросшимися большими деревьями — магнолиями, кипарисами, дубами, черным орехом, южной сосной, увитыми длинными гирляндами кобеи и лиан.

Сам форт, вернее, наблюдательный пункт, стоял внутри палисада, едва виднеясь сквозь чащу деревьев. Он был невелик и рассчитан, вероятно, человек на двадцать гарнизона. В деревянных стенах были проделаны бойницы. Дом, словно черепаха панцирем, прикрыт был дерновою крышей. Внутри центрального помещения устроено было несколько комнат, примыкавших к кладовой, предназначавшейся для хранения боевых припасов и провизии. Чтобы проникнуть в блокгауз, нужно было попасть сперва за ограду, пройдя через узкий потайной вход в палисаде, потом перейти обсаженный деревьями двор и, наконец, подняться по двенадцати ступеням, прорытым в земле и укрепленным бревнами. Тогда можно было войти в дом через единственную дверь, переделанную из прежней амбразуры.

Таково было постоянное, никому не ведомое убежище Тексара. Там, скрываясь от людских глаз, жил он со своим Скуамбо, очень ему преданным и в моральном отношении вполне его достойным. Кроме Скуамбо, там находилось пять или шесть негров-невольников, которые были ничуть не лучше индейца.

Как видит читатель, жилище Тексара роскошью не отличалось и не могло равняться с богатыми усадьбами, расположенными по обоим берегам Сент-Джонса, Тексар и его слуги не были обеспечены там даже самым необходимым, хотя и не отличались требовательностью. Что мог им дать пустынный островок? С полдюжины домашних животных, небольшой огород, огурцы, картофель, яме, десятка два фруктовых деревьев-дичков да охота в лесу и рыбная ловля в лагуне в любое время года. Но, очевидно, у обитателей блокгауза были еще какие-нибудь другие источники дохода, известные одному лишь Тексару да еще Скуамбо.