Север против Юга

Молодой человек уехал с рекомендательными письмами к нью-джерсийским друзьям отца, и так как его всегда влекло к морю, то его определили во флот. В то время можно было быстро продвинуться по службе, а Джилберт был не из тех, кто плетется в хвосте. Вашингтонское правительство обратило внимание на двадцатичетырехлетнего юношу, не побоявшегося вступить в ряды аболиционистов, хотя семья его оставалась во враждебном федералистам крае. Вскоре Джилберт отличился при нападении на форт Самтер. Он был на «Ричмонде», когда этот корабль в устье Миссисипи подвергся нападению «Манассаса», и своей отвагой немало содействовал удачному исходу боя. После этого дела его сейчас же произвели в мичманы, хотя он и не учился в морском училище в Аннаполисе, как, впрочем, и все молодые офицеры, призванные из торгового флота. В новом чине Джилберт получил назначение в эскадру Дюпона и отличился в блистательном деле против форта Гаттераса и при взятии Си-Айленда, за что был произведен в лейтенанты и назначен на одну из канонерок Дюпона, собиравшихся форсировать фарватер реки Сент-Джонс.

Молодому человеку тоже не терпелось, чтобы поскорее окончилась эта кровопролитная война. Он любил и был любим. По окончании войны он надеялся вернуться в Кэмдлес-Бей и жениться на дочери лучшего друга своего отца, мисс Алисе Стэннард.

Мистер Стэннард не был флоридским землевладельцем. Человек состоятельный, он, овдовев, решил всецело посвятить себя воспитанию дочери. Он жил в Джэксонвилле, от которого до Кэмдлес-Бея было всего лишь три или четыре мили вверх по реке. С семейством Бербанков его связывала вот уже пятнадцать лет самая тесная дружба, и не проходило недели, чтобы он не побывал у своих друзей в Касл-Хаусе. Джилберт и Алиса Стэннард, можно сказать, выросли вместе. И брак между ними, давно задуманный их родителями и суливший прочное счастье молодым людям, был теперь решен окончательно. Хотя Уолтер Стэннард был южанином, однако он, как и некоторые из его сограждан, стоял за уничтожение рабства. Их, впрочем, было слишком мало, чтобы противостоять большинству землевладельцев Флориды и жителей Джэксонвилла, все больше и больше склонявшихся на сторону сепаратистов. И флоридские вожаки сепаратистов, опиравшиеся на подонки населения, всегда готовые к мятежу и насилиям, начинали на них косо поглядывать.

Родом Уолтер Стэннард был из Нового Орлеана. Его покойная жена была француженкой и умерла в молодости, оставив ему дочь, которая унаследовала от матери великодушие и благородство души. Когда Джилберт уезжал в армию, Алиса проявила большое мужество, стараясь утешить миссис Бербанк и внушить ей бодрость. Глубоко и нежно любя своего жениха, она: тек не менее твердила его матери, что долг Джилберта идти на войну, чтобы сражаться за освобождение части человечества. Невесте молодого Бербанка было в это время девятнадцать лет; это была красивая белокурая девушка с темно-карими, почти черными глазами, очаровательным цветом лица, стройная и прекрасно воспитанная. Она была с виду несколько серьезна, но когда улыбалась — улыбка совершенно преображала ее хорошенькое личико.

Описание семейства Бербанков будет неполно, если мы не упомянем о двух их преданных слугах, о Марсе и Зерме.

Мы уже видели из письма Джилберта, что он уехал на войну не один, а с Марсом. Молодой человек не мог выбрать себе более преданного товарища, чем этого невольника с плантации отца, ставшего, впрочем, вольным человеком с момента своего вступления на территорию Севера. Но для Марса Джилберт остался по-прежнему господином, которого он ни за что не хотел покинуть, хотя и мог бы поступить волонтером в один из негритянских батальонов, формировавшихся уже тогда вашингтонским правительством.

Марс и Зерма были мулатами. Брат Зермы, Роберт Смолль, — знаменитый герой-невольник, который через четыре месяца после описываемых событий захватил у конфедератов в самой бухте Чарлстона небольшой пароход с двумя пушками и передал федеральному флоту.

Зерме было от кого позаимствовать душевное благородство и мужество. Марсу тоже. Это была счастливая пара, которую в первые годы супружеской жизни несколько раз едва не разлучила гнусная торговля людьми. Но случай устроил так, что как раз, когда они едва не были проданы врозь, оба они попали в услужение на плантацию Кэмдлес-Бей.

Вот как это случилось.

Зерме шел теперь тридцать второй год, Марсу тридцать шестой. Они поженились семь лет назад, когда принадлежали еще прежнему своему владельцу, плантатору Тикборну, владения которого находились в двадцати милях от Кэмдлес-Бея вверх по течению Сент-Джонса. Уже в продолжение многих лет этот плантатор часто встречался с Тексаром, который находил в его доме радушный прием. Вообще говоря, Тикборн не пользовался уважением в графстве. Человек он был недалекий, дела свои страшно запутал и в конце концов вынужден был продать часть своих невольников.