Читаем Север и Юг полностью

— Во мне нет ничего особенного… Если обо мне говорят подобным образом, то они ошибаются. Я не спеша принимаюсь за новые проекты и считаю, что неловко позволять себе быть известным даже среди тех людей, которых я желаю знать и с которыми я бы не скрытничал. Тем не менее, несмотря на все эти препятствия, я понимал, что я на правильном пути и что, начав дружить с одним, я знакомлюсь со многими другими. Преимущества были взаимными: мы и осознанно, и неосознанно учились друг у друга.

— Вы сказали «учились». Я надеюсь, вы намерены продолжать тот же курс?

— Надо остановить Колтхерста, — поспешно сказал мистер Леннокс. И неожиданным, но все же уместным вопросом он повернул русло разговора, чтобы мистеру Торнтону не пришлось испытать унижение, признав неудачу в ведении дел и последующее разорение.

Но как только вновь возникшая тема разговора исчерпала себя, мистер Торнтон возобновил беседу с того места, на котором его прервали, и ответил на вопрос мистера Колтхерста:

— Я потерпел неудачу в делах, и мне пришлось расстаться с положением хозяина. В Милтоне я ищу такое место, где мог бы работать под началом человека, который охотно передал бы мне ведение дел. Я не предлагаю поспешно воплощать в жизнь непродуманные теории. Мое единственное желание — иметь возможность наладить общение с рабочими, не сводя их исключительно к денежным отношениям. Но, судя по тому, какую важность приписывают этому намерению некоторые наши фабриканты, сокрушенно качая головами, едва я заговорю о каких-либо экспериментах в этом направлении, можно подумать, что это та самая точка, которую искал Архимед, чтобы повернуть земную ось.

— Я заметил, вы употребляете слово «эксперименты», — сказал мистер Колтхерст, изысканно подчеркивая уважительное отношение к собеседнику.

— Потому что я убежден, что именно так их и следует рассматривать. Я не уверен в последствиях, к которым они приведут. Но я уверен, что их следует опробовать. Я пришел к убеждению, что никакие общественные институты, какими бы мудрыми они ни были и сколько бы усилий ни потребовалось для их устройства и воплощения, не смогут объединить классы, пока не создадут условий для непосредственного личного контакта между представителями разных классов. Личное общение — истинное дыхание жизни. Рабочий человек едва ли способен понимать и чувствовать, сколько приходится его нанимателю трудиться в своем кабинете над планами развития производства. Готовый план подобен станку, который можно пускать в дело, как только в нем возникнет необходимость. И рабочие принимают такой план, как они принимают станок, не осознавая, какого умственного напряжения требует доведение его до совершенства. Но я бы предложил идею, разработка которой с необходимостью сопровождалась бы личным общением. Поначалу не все пошло бы гладко, но с каждым новым шагом все больше людей проявляли бы интерес, и наконец все стали бы желать успеха этой разработке и захотели бы принять в ней участие. Но даже тогда, я уверен, идея потеряет свою жизнеспособность, как только ее перестанет поддерживать тот всеобщий интерес, который неизменно заставляет людей находить средства и пути к пониманию друг друга притираться к характерам и личностям друг друга и даже к особенностям нрава или речи. Нам следует научиться лучше понимать друг друга и, осмелюсь сказать, больше нравиться друг другу.

— И вы думаете, такие отношения могут предотвратить повторение забастовок?

— Вовсе нет. Я могу надеяться лишь на то, что рабочие перестанут вкладывать в забастовки ту жестокую, мстительную ненависть, которой они до сих пор отличались. Оптимистичный человек мог бы вообразить, что более близкое и более доброжелательное общение между классами могло бы положить конец забастовкам. Но я не оптимист.

Внезапно, осененный новой идеей, он прошел туда, где сидела Маргарет, и заговорил без предисловия, словно знал, что она прислушивалась к их разговору:

— Мисс Хейл, у меня есть документ, подписанный по кругу моими рабочими и, как я подозреваю, составленный Хиггинсом, в котором они подтверждают свое желание работать на меня, если я снова получу право нанимать рабочих от своего имени. Правда, неплохо?

— Да, совершенно верно. Я очень рада за вас, — ответила Маргарет, подтверждая слова выразительным взглядом, однако тут же потупилась, поскольку ответный взор Торнтона был слишком красноречив.

Он мгновение смотрел на нее, словно не знал, что ответить. Потом вздохнул:

— Я знал, что вам понравится. — С этими словами он отвернулся и больше не заговаривал с ней до тех пор, пока не пришло время для официального прощания.

После его ухода Маргарет с некоторой нерешительностью сказала мистеру Ленноксу, заливаясь румянцем от волнения, которого не сумела подавить:

— Могу я поговорить с вами завтра? Мне нужна ваша помощь… в одном вопросе.

— Конечно. Я приду в любое удобное для вас время. Вы не доставите мне большего удовольствия, если воспользуетесь моей помощью. В одиннадцать? Очень хорошо.

Перейти на страницу:

Все книги серии Гаскелл, Элизабет. Сборники

Кузина Филлис. Парижская мода в Крэнфорде
Кузина Филлис. Парижская мода в Крэнфорде

Талант Элизабет Гаскелл (классика английской литературы, автора романов «Мэри Бартон», «Крэнфорд», «Руфь», «Север и Юг», «Жёны и дочери») поистине многогранен. В повести «Кузина Филлис», одном из самых живых и гармоничных своих произведений, писательница раскрывается как художник-психолог и художник-лирик. Юная дочь пастора встречает красивого и блестяще образованного джентльмена. Развитие их отношений показано глазами дальнего родственника девушки, который и сам в неё влюблён… Что это – любовный треугольник? Нет, перед нами фигура гораздо более сложная. Читателя ждёт встреча с обаятельными, умными и душевно тонкими героями на просторе английских полей и лугов.Юмористический рассказ «Парижская мода в Крэнфорде» – прекрасная возможность вновь окунуться или же впервые войти в полюбившийся многим уютный крэнфордский мир, мир быта и нравов старой доброй Англии.

Элизабет Гаскелл

Проза / Классическая проза

Похожие книги