Север и Юг

— Возможно, меня неверно информировали. Но мне рассказывал его преемник в приходе — умный, здравомыслящий человек, очень деятельный священник, — что у мистера Хейла не было необходимости поступать таким образом — оставлять приход и отдавать свою семью на милость частных уроков в промышленном городе. Епископ предложил ему другой приход, это правда, но если он начал питать определенные сомнения, он мог бы остаться при них, и не было причины подавать в отставку. Но правда в том, что эти сельские священники живут так обособленно — я имею в виду, не общаются с людьми равного ума, на которых они могли бы равняться и знать, где они слишком спешат, а где слишком медлят, — поэтому они весьма склонны волноваться из-за надуманных сомнений в отношении символов веры или из-за собственных сомнительных иллюзий упускают настоящие возможности делать добро.

— Я не согласен с вами. Я не думаю, что «они» склонны поступать, как мой бедный друг Хейл. — Мистер Белл был сильно рассержен.

— Возможно, я использовал слишком общие выражения, говоря «весьма склонны». Но несомненно, их образ жизни очень часто порождает либо чрезмерную независимость, либо болезненное состояние сознания, — ответил мистер Леннокс совершенно невозмутимо.

— Например, вы не встретите независимость у юристов? — спросил мистер Белл. — И редко, как я полагаю, встретите болезненное сознание. — Он все больше и больше раздражался, забыв о своем недавно разыгранном трюке с хорошими манерами.

Мистер Леннокс заметил, что рассердил своего собеседника. И так как он говорил преимущественно только для того, чтобы говорить что-то во время их совместной прогулки, то ему было безразлично, насколько точно он понял вопрос, поэтому он спокойно согласился, сказав:

— Несомненно, есть что-то прекрасное в человеке возраста мистера Хейла, оставившего свой дом спустя двадцать лет, оставившего привычный уклад жизни ради идеи, которая, возможно, ошибочна — но это не имеет значения — и непостижима. Им нельзя не восхищаться, но в этом восхищении есть примесь жалости, что-то подобное можно испытывать к Дон Кихоту. Он был таким джентльменом! Я никогда не забуду благородного гостеприимства, которое он оказал мне в тот последний день в Хелстоне.

Немного успокоенный, но по-прежнему недовольный, мистер Белл, чтобы убаюкать угрызения совести, поскольку он тоже подумывал, что в поступке мистера Хейла была толика донкихотства, проворчал:

— Да! А вы не знаете Милтона. Он совсем не похож на Хелстон! Я не был в Хелстоне уже много лет, но ручаюсь, он все еще стоит на месте… каждая палка и каждый камень… что и в прошлом веке, не то что Милтон! Я езжу туда каждые четыре-пять лет… я родился там… и все же уверяю вас, я часто теряюсь… среди множества складов, что построены на месте фруктового сада моего отца. Расстанемся здесь? Что ж, доброй ночи, сэр. Я полагаю, завтра утром мы увидимся на Харли-стрит.

ГЛАВА XLV НЕ ТОЛЬКО СОН

Где те звуки, что нас бодрили,
Когда мы были молодыми?
Последний отзвук уж исчез,
И тех, кто слушал, больше нет.
Позвольте мне закрыть глаза и помечтать.

Уолтер Сэвидж Лэндор.

Последний фрукт со старого дерева

Мысль посетить Хелстон возникла у мистера Белла после разговора с мистером Ленноксом, и всю ночь она не давала ему покоя даже во сне. Он снова стал младшим преподавателем в колледже, в котором теперь был профессором. У него снова были длинные каникулы, и он проводил их со своим недавно женившимся другом — гордым мужем и счастливым викарием Хелстона. Они совершали невероятные прыжки через журчащие ручьи, отчего казалось, что парят в воздухе целый день. Времени и пространства не существовало, хотя все вокруг выглядело совсем как настоящее. Каждое событие измерялось движением души. Деревья были великолепны в своем осеннем одеянии, теплый аромат цветов и трав сладко одурманивал… молодая жена занималась домом, досадуя на слишком скромный достаток и гордясь своим красивым и любящим мужем. Сон был так похож на явь, что, когда мистер Белл проснулся, его настоящая жизнь показалась ему сном. Где он находится? В тесной, прекрасно обставленной комнате лондонского отеля! Где те, что говорили с ним, двигались рядом с ним, дотрагивались до него всего мгновение назад? Мертвы! Погребены! Потеряны навек, навсегда, пока суждено существовать земле. Он уже старик, который совсем недавно еще был полон сил. Невыносимо думать о том, что в этой жизни он остался совершенно одиноким. Мистер Белл поспешно поднялся, стараясь забыть о том, что уже никогда не повторится, и поторопился одеться к завтраку на Харли-стрит.