Север и юг

Дружинники довели его до высокого дома, каменного, с деревянными ставнями. Мощная дверь выдержала бы, пожалуй, пару ударов тараном. Внутри полы были устланы коврами – и южными, вышитыми атласной нитью, и ишмиратскими, с пышным ворсом, в котором утопала нога. Наверх вела широкая лестница. Там двое воинов встали по бокам от створок, украшенных резьбой, а остальные вернулись назад, вниз. Старший дружинник нахмурил брови и пробасил:

– Входи, странник.

Алар не стал испытывать его терпение и, переложив посох в правую руку на всякий случай, толкнул створки. За ними оказалось просторное и светлое помещение. Посередине стоял стол, уставленный множеством блюд, во главе которого восседал высокий, очень худой человек с меховой накидкой на плечах. Судя по обильной седине в волосах и сморщенной, точно сухой лист, коже, лет ему было уже немало.

– А, эстра, – сказал он, не отвлекаясь от трапезы. – Садись. А вы ступайте прочь, – добавил он, обращаясь к дружиннику и к служанке, замершей с кувшином вина. – Что застыли, как истуканы?

Женщина поспешно выбежала из комнаты, низко-низко опустив голову, за ней последовал и дружинник. Алар, поразмыслив, посохом подманил тяжёлый деревянный стул и сел рядом с хозяином дома, вслух пояснив:

– Так разговаривать сподручнее, что через стол перекрикиваться?

Тот хохотнул:

– Разумно, разумно. Ты угощайся, эстра. У нас город щедрый. Бера что купчиха, закрома полные, а мошна тугая – слыхал такую присказку?

Алар покачал головой:

– Нет.

– Вот и мне давненько не приходилось её слышать, – вздохнул хозяин. – Война, будь она неладна… Бера нынче бледная тень себя самой.

– Человеческие дела меня не интересуют, – мягко заметил Алар, давая понять, что в дрязги здешних правителей втянуть себя не позволит. – У эстры одна забота – воля морт. Сегодня здесь, а завтра – в пустыне.

– И то правда, – согласился городской голова и поморщился, отодвигая от себя блюдо. – Что-то кусок в горло не лезет. Скажи, видел ли ты наш источник?

Тут бы уже и деревенский дурачок догадался, к чему дело идёт.

«Вот, значит, зачем меня вытащили… Ну, что же, кто первый о деле заговорит, тот и продешевит».

Дружинники по-прежнему поджидали снаружи; сил бы едва хватило, чтоб справиться с половиной из них. Других кимортов, а тем паче цеха в Бере не водилось – вступиться за одинокого странника было бы некому, и кто знает, как повёл бы себя городской голова, если б вдруг не получилось выполнить его просьбу… Но вместо тревоги пришёл вдруг азарт.

– Видел, – улыбнулся Алар, подставляя поближе к себе блюдо с жареным мясом – едой слишком сытной и тяжёлой для утра, если б не внезапно проснувшийся аппетит. – А ещё слышал, что эта ваша Брайна, Дева Севера, была не только лоргой, но и кимортом. Мечом и морт страну объединила, города красивые отстроила. Источник – тоже её наследство?

– Чаша – да, а статую потом сверху поставили, – сказал хозяин, откидываясь на спинку стула. Узловатые пальцы сжались на резных подлокотниках. – Простой народ Брайну до сих пор почитает. А её источник всю Беру водой обеспечивал, почитай, тысячу лет… Сейчас, по весне, его потеря почти неощутима, но лето у нас бывает жарким, без дождей. Случается, что и горные реки мелеют. А где нет воды – там болезни, голод и смерть.

Мясо оказалось вкусным, а запечённые коренья – и того лучше. Алар не отказал себе в удовольствии и подложил на тарелку добавки, а затем наполнил кубок разбавленным соком ригмы из кувшина.

– Получается, что вы своим благополучием обязаны Брайне. А сейчас, я слышал, киморты у вас не в чести.

– По-разному случается, – последовал ровный ответ, но в нём уже сквозило раздражение. – У нас людей по поступкам судят: на добро отвечают добром, а на зло – злом.

– Хороший обычай.

Городской голова сузил глаза.

– Иногда и бездействие – зло. Вот ты, эстра, сможешь вернуть воду в источник Брайны?

И тон его отказа не подразумевал.

Алар опустил взгляд, раздумывая.

«Интересно, как там Тайра с Рейной? Волнуются, наверное».

– Сложно так сказать, смотреть надо. Я бы взглянул сперва, а потом отвечал. И как там у вас говорят – за добро отвечают добром?

Хозяин стиснул зубы:

– Чего ты хочешь?

«Вот и моя взяла».

– Услугу. А какую – там видно будет, – улыбнулся Алар. Ему едва ли не наяву виделось, как постепенно весы склоняются в его сторону. – По работе и оплата, верно? И подготовьте окулюс, мирцита две капсулы и серебряную чашу.

Городской голова отчётливо скрипнул зубами, но затем выдохнул, справляясь с гневом, и коротко спросил:

– Когда?

– А когда мне на источник надо взглянуть, по-вашему? Вот тогда и несите.

Воцарилась тишина. Потом снова звякнул кувшин о край кубка, запахло кисловатым фруктовым соком; протяжно царапнула ложка по дну тарелки.

«А хороший тут повар».

– Будет тебе и мирцит, и окулюс, и всё, что попросишь, – мрачно пообещал городской голова, поднимаясь со стула. И добавил в сердцах: – Ты, часом, не с востока родом? А то обноски, как у кьярчи, а гонору, как у вельможи из Ишмирата.

Алар покосился на собственное отражение в серебряном блюде.