Север и Юг

– Я единственный ребенок, который остался у нее… во всяком случае, в Англии. Мой отец, похоже, недооценивает ситуацию, поэтому, если у вас возникли какие-то серьезные опасения, изложите их мне, я передам вашу информацию ему. Я знаю, как это делать. И я могу поухаживать за матерью. Молю вас, сэр, скажите все как есть. Я не могу отследить по вашему лицу ни одной эмоции, и это пугает меня больше, чем любые возможные ваши слова.

– Милая юная леди, у вашей матери имеется заботливая и умелая служанка, которая больше похожа на ее близкую подругу…

– Сэр! Я ее дочь!

– Видите ли, ваша мать настойчиво просила, чтобы вам ничего не говорили…

– Я не так послушна и терпелива, чтобы подчиняться запретам. Кроме того, я уверена, что вы мудрый человек и слишком опытный, чтобы обещать больным сохранение их секретов.

– Да, здесь вы правы, – с приятной улыбкой и печалью в голосе сказал мистер Дональдсон. – Я ничего не обещал вашей матери. Боюсь, ее секрет раскроется достаточно скоро и без моих признаний.

Он замолчал. Маргарет, побледнев, сжала губы. Однако ни один мускул на ее лице не дрогнул. Не обладая проницательностью, ни один медик не смог бы дорасти до высот доктора Дональдсона, который быстро понял, что девушка ожидала правды. Она тут же уличила бы его в неискренности, если бы он утаил от нее даже малую толику истины. И это стало бы для нее горькой мукой. Поэтому, внимательно наблюдая за ее лицом, он тихо произнес две короткие фразы. Зрачки Маргарет расширились от ужаса, бледность усилилась. Доктор молчал, ожидая, когда она придет в себя.

Наконец Маргарет прочистила горло и сказала:

– Я искренне благодарю вас, сэр, за ваше доверие. Страх неизвестности преследовал меня много недель. Это была настоящая агония. Бедная мама!

Губы девушки задрожали, и доктор дал ей возможность найти облегчение в слезах. Он был уверен в силе ее самоконтроля, поэтому не стал успокаивать Маргарет. Пролив несколько слез, она приступила к расспросам:

– Ее болезнь приносит сильные страдания?

Мистер Дональдсон покачал головой.

– Мне трудно сказать, что происходит в ее случае. Все зависит от телосложения и тысячи других вещей. Но последние открытия медицины дают нам возможность облегчать сильные боли.

– О, мой отец! – вздрогнув, сказала Маргарет.

– Я не знаком с мистером Хейлом, и мне трудно советовать что-то. Но мужайтесь! Вы сами настояли на раскрытии медицинской тайны. Теперь вам известно все и вы можете постепенно, без больших усилий подготавливать отца к принятию истины. Кроме того, я буду наносить вам визиты. Лекарства не избавят вашу мать от болезни, но в значительной мере облегчат ее страдания. Наши встречи и тысячи других обстоятельств углубят тревогу вашего отца. В результате он будет лучше подготовлен. Вам нужно знать, юная леди, что недавно я виделся с мистером Торнтоном. Он рассказал мне о вашем семействе. Я уважаю вашего отца за принесенные жертвы, хотя считаю его разрыв с Церковью большой ошибкой. Вот, пожалуй, и все. Только помните, моя дорогая, когда я снова приду в ваш дом, прошу всех вас считать меня своим другом. И вы можете полагаться на меня, как на верного друга, потому что знакомство при таких обстоятельствах стоит многих званых обедов.

Маргарет не могла говорить из-за рыданий, но, расставаясь с доктором, крепко сжала его руку.

«Какая хорошая девушка! – подумал доктор Дональдсон, садясь в экипаж и осматривая палец с кольцом, который слегка пострадал от ее рукопожатия. – Кто бы мог подумать, что женская ладонь может быть такой сильной! Очевидно, ее кости хорошо размещены, что придает им дополнительную силу. А какая королевская осанка! Как она откинула голову, вынуждая меня сказать правду! И затем нетерпеливо склонилась ко мне, чтобы выслушать мои слова. Бедняжка! Я должен позаботиться, чтобы она не довела себя до нервного срыва. Хотя поразительно, сколько страданий могут вынести такие чистопородные существа. Девушка с характером. Другая, так сильно побледнев, упала бы в обморок или закатила истерику. А эта не опустилась до подобной банальности. Нет, только не она! Сила воли помогла ей взять себя в руки. Будь я моложе лет на тридцать, она легко завоевала бы мое сердце. К сожалению, теперь слишком поздно. А вот уже и дом Арчеров».

Спрыгнув со ступеньки экипажа, доктор Дональдсон приготовился к выполнению своих обязанностей, чтобы мудро позаботиться о больном, к которому его пригласили. Он был настолько сосредоточен на этом вызове, что, казалось, в мире не было других людей.

– О господи! Как ужасно! Я не вынесу этого. Смертельная болезнь. Никакой надежды. Ах, мама, мама… Зачем я столько лет жила у тети Шоу? Зачем я провела все эти бесценные годы вдали от тебя? Бедная мамочка! Сколько она вынесла! Молю тебя, мой Бог, уменьши ее страдания, не делай их слишком сильными и ужасными. Как я буду смотреть на ее муки? Как выдержу папино горе? Ему пока не нужно говорить о болезни… Не сразу. Эта новость убьет его. Но отныне я все время буду с мамой и не потеряю ни одного момента нашей близости.